— Кровотечение прекратилось, — объявил инопланетянин и задумчиво добавил: — Что-то вам фатально не везет.

— Да, — еле выдавил Скарн.

Несмотря на болевой шок, течение его мыслей оставалось ясным, и вскоре он понял, что происходит. Удача не являлась вероятностью, но могла проявляться только через вероятность. Фактически она представляла собой сумму вероятностей, исчислимую количественную величину. И подобно всякой исчислимой величине она могла быть увеличена в одном месте за счет уменьшения в другом. То есть если кому-то сопутствовало феноменальное везение, обязательно должен был найтись кто-то еще, преследуемый сплошными бедами. Вот и Дом, зарядившись удачей, использовал партнера по игре в качестве отрицательно заряженного полюса.

«Я умру здесь, как агнец, обреченный на заклание, — отстранение подумал рандоматик. — А Дом — обаятельное, амбициозное чудовище — одержит победу».

Между тем начался второй раунд игры. На сей раз первым тянул карту представитель «Галактического колеса». Ему досталось Звездное сияние — весьма неплохая карта, входящая в аркан «относительного старшинства».

Затем карту взял Дом. Он нахмурился, обнаружив, что вытащил Нейтронное кольцо — карту из того же аркана, но меньше достоинством. Председатель «Великого колеса» явно оказался застигнут врасплох.

Зато Скарну неожиданно полегчало. Рандоматик взглянул на обрубок руки. Кровь сворачивалась с поразительной быстротой, рана заживала. Он сообразил, что очень скоро сможет и вовсе снять наложенный инопланетянином жгут.

— Играем в последний раз, — объявил председатель «Галактического колеса» пребывавшему в замешательстве Дому.

Он отправил колоду в раздаточную машину. Скарн заметил, что молниеносно развившийся у него в организме рак как будто стал проходить, метастазы начали рассасываться. Взглянув на Дома, Скарн отметил, что неестественная бледность залила его лицо.

Взгляд председателя «Великого колеса» затравленно метался по комнате и на мгновение остановился на Скарне. Дом поспешно вытянул из колоды карту, которую даже не стал смотреть, и нетерпеливо махнул инопланетянину, призывая его делать ход.

Что тот и сделал — сразу, без всяких эмоций, продемонстрировав свою карту. Гостю из галактики выпал Поглотитель — карта, поверхность которой была покрыта множеством мелких каверн, причем в зависимости от угла, под которым держали карту, на ее поверхности образовывались самые разные изображения. Это была самая старшая карта в колоде.

Дом окаменел, едва увидев роковую карту. Затем посмотрел на свою и выронил ее из ослабевших пальцев. Еще бы: главе тайного общества досталась так называемая Тривия — карта с изображением поникшего цветка. Карта не имела достоинства, не принадлежала к какой-либо масти — она вообще не обладала ценностью и потому считалась самой младшей в колоде.

Глава тайного общества попытался вскочить, но не смог: судя по всему, с ним творилось нечто ужасное. В животе у него внезапно заклокотало, кожа начала вспучиваться — раковые новообразования со страшной скоростью пожирали его плоть. Затем кожа Дома и вовсе начала отслаиваться. На глазах у инопланетянина и Скарна Маргарита Дом буквально разваливался на части. Скарн смотрел на председателя «Великого колеса», и его раздирали противоречивые чувства — сострадание и негодование.

— Вы обманывали меня, — тихо сказал он. — Хотели принести меня в жертву ради своих целей.

Скорчившийся на полу Маргарита страдальчески взглянул на партнера.

— Чейн, ваша жизнь принадлежит мне, — прохрипел он. — Своей жизнью вы обязаны мне, разве не так? Ведь вы ее проиграли. Я же предупреждал, что рано или поздно напомню вам о долге…

Скарн непроизвольно отступил, вспомнив давний поединок.