— Великий царь…

— Знаю, Несмонту. Даже в случае победы у меня останется слишком мало времени, чтобы прибыть на Абидос тридцатого числа месяца хойяк. Если я не приеду вовремя, Икер умрет. И все же я надеюсь: завтра из нашей верфи на воду сойдет новый корабль с удивительными свойствами. Уже подобраны крепкие матросы, способные плыть день и ночь. Северный ветер и течение реки будут нашими помощниками.

— Вы сумеете победить, Великий царь. И вы приедете вовремя.

Месяц хойяк, день двадцать второй (10 ноября)

Абидос

В короне из растений, символизирующей воскресение Осириса, ритуальный служитель вел трех быков — белого, черного и пятнистого. Они тянули плуг, чертивший борозду на земле. За животными шли землепашцы с мотыгами, чтобы взрыхлить канавку, прорытую быками. Все это символизировало божественную любовь. В этот день божественной радости справедливые голосом — живые и мертвые — все вместе отмечали праздник воскресения.

Постоянные жрецы специальным золотым черпачком, символизировавшим око Осириса, вытаскивали зерно из маленьких мешочков, сплетенных из нитей специально обработанного папируса, и бросали его в борозду. За всей процессией шел рыжий бык, закрывавший борозду.

Эти похороны были радостными, потому что возвещали возрождение злаков после того, как зерно, по примеру бога, пройдет череду превращений и выйдет к свету. Исполняя этот ритуал, жреческое братство Абидоса призывало помощь Геба, бога земли.

Избежавший подозрений Бега посмеивался. Поскольку следить за ним прекратили, то он спокойно готовился к покушению двадцать пятого числа. Как и советовал ему Безволосый, он старался держаться как можно ближе к служителю КА, который внимательно следил за ритуалом четырех быков — белого, черного, рыжего и пятнистого.

Символизируя четыре стороны света, быки искали, находили и защищали гробницу Осириса от всех врагов — видимых и невидимых. Освобождая священную землю от зла, они очищали почву, топча ее своими копытами и закрывая доступ к месту исполнения таинств.

В отсутствие фараона, — что само по себе было, по мнению Бега, отличным знаком, — Исиде пришлось самой вести быков. Край повода был в форме анка — ключа жизни. Как видно, Провозвестник заставил монарха сражаться на другом фронте, и тот фронт был таким опасным, что заставлял Сесостриса пренебречь Абидосом!

Эти мысли возродили в сердце Бега ненависть и обиду. Как и все его коллеги, он прикрепил перо Маат к одному из четырех сундучков, в которых находились ткани для КА Хора, наследника Осириса. Так Египет, объединенный по образцу вселенной, прославлял вновь обретенное единство тела Осириса.

Исида и Нефтида образовали два золотых круга — большое и малое солнце. Среди белого дня они зажгли триста шестьдесят пять светильников. Тем временем другие жрецы и жрицы принесли тридцать четыре миниатюрных ладьи, экипажем которых стали статуэтки богов.

Наступила ночь, и ладьи поплыли по священному озеру.

Ячмень растительного Осириса стал золотом.

Месяц хойяк, день двадцать третий (11 ноября)

Абидос

Анубис, повелитель крипты божественных флюидов, в сопровождении семи светильников принес мумии Осириса сердце, которое притянет к себе мысль бессмертных, — скарабея из обсидиана. Затем он покрыл тело Осириса амулетами и драгоценными камнями, чтобы избавить плоть от ее тленного свойства.

В это самое время Исида вынула из формы статуэтку бога Сокариса, поставила ее на гранитную подставку, покрытую циновкой из камыша, окрасила волосы в цвет ляпис-лазури, лицо — желтой охрой, челюсти — бирюзой. Она нарисовала открытые глаза и вручила статуэтке два скипетра Осириса, а потом выставила его на солнечный свет.