– Тебе нигде от меня не спрятаться, Мадлен. – Его голос звучал очень тихо, даже устало.

– Я ни от кого не прячусь, – сдерживая гнев, промолвила Мадлен.

– Стало быть, ты хочешь сгореть вместе с церковью? Или решила сбежать тем самым потайным ходом, о котором говорила мне?

– Ни то ни другое, – заявила девушка. – В церкви – все мои вещи. И я бежала туда, чтобы забрать их, ведь они понадобятся мне в дороге.

Дункан ничего не ответил Мадлен, и та захотела объяснить ему все еще раз, но под пристальным взглядом барона никак не могла собраться с мыслями.

– Я… я же не прошу у вас коня. Я просто хочу взять вещи, которые спрятала за алтарем.

– Не просишь? – шепотом переспросил Векстон.

Мадлен не знала, как отвечать на его вопрос и на улыбку, которой он наградил ее.

– Ты вправду хочешь, чтобы я поверил, будто твоим жилищем была церковь?

Ах, как хотелось Мадлен сказать ему, что ей наплевать на то, чему он верит, а чему нет! Но… Она была трусихой! Впрочем, на сей раз умение скрывать свои чувства сослужило ей хорошую службу. Она спокойно смотрела на Векстона, ничем не показывая своего гнева. Господи, ей даже удалось пожать плечами!

Однако от внимания Дункана не укрылись сердитые искорки, загоревшиеся в ее голубых глазах. Но они так не вязались со спокойным выражением ее лица и так быстро погасли, что барон заметил их лишь потому, что уж очень внимательно наблюдал за девушкой. Да а, ничего не скажешь, она умела держать себя в руках!

– Так ответь же мне наконец, Мадлен! Ты хочешь заставить меня поверить, что ты жила в церкви?

– Нет, я там не жила! – воскликнула девушка не в силах больше выносить его пристального взгляда. – Просто я спрятала за алтарем свои вещи, потому что утром собиралась убежать из замка.

Дункан нахмурился. Неужели она полагала, что он напрочь лишился рассудка и поверит в такую нелепую историю? Да ни одна женщина не осмелится оставить дом и пуститься в рискованное путешествие, особенно в такое смутное время! Интересно, куда бы она направилась?

Барон принял решение. Ему было ужасно любопытно узнать, как запоет эта пташка, когда узнает, что ее ложь раскрыта.

– Ты можешь взять свои вещи, – медленно проговорил он.

Мадлен не заставила себя упрашивать. К тому же она поверила, что раз уж Векстон позволил ей взять вещи, то не станет задерживать ее в замке и позволит покинуть его.

– А потом я смогу уйти из крепости? – выпалила она не подумав. Господи, как же дрожал ее голос!

– Да, Мадлен, ты оставишь замок, – подтвердил Дункан.

Он даже улыбнулся ей. Девушка никак не могла понять причины такой резкой перемены в настроении барона и, подняв на него глаза, попыталась проникнуть в его мысли. Бесполезная затея! Дункан умел скрывать свои мысли и чувства, и понять, говорит он правду или лжет, было невозможно.

Нырнув под его руку, Мадлен побежала к алтарю. Барон не отставал от нее ни на шаг.

Джутовый мешок лежал на том самом месте, куда она положила его накануне. Схватив его, Мадлен повернулась к Векстону и хотела уже поблагодарить его, как вдруг заметила на его лице нескрываемое удивление. Слова замерли у нее на устах.

– Вы… вы не поверили мне? – наконец пролепетала девушка.

Дункан лишь усмехнулся в ответ, а затем пошел прочь из церкви. Мадлен поспешила за ним. Руки ее дрожали – наверное, сказывался пережитый ею во время битвы ужас. Она увидела так много крови, так много смертей! Ее желудок опять взбунтовался, и ей оставалось лишь молить Бога о том, чтобы держать себя в руках до того времени, когда барон Векстон и его воины покинут замок.

Как только она вышла из церкви, туда полетели горящие факелы.