— Тихо. Сиди и ешь. — Рой снова поворачивается к Фрэнки. — Это было глупо, но без этого было не обойтись. Твой звонок был как гром среди ясного неба, а она была в это время со мной; так что, по-твоему, мне оставалось делать?

— Вот тебе, пожалуйста, результат того, что ты постоянно твердишь, будто нам не нужны никакие партнеры.

— Здесь дело не в этом.

— В этом. Именно в этом. Она точно так же повязана с нами, как и любой другой, кого мы привлекли бы к этому делу. Саиф, Говард с водопроводной станции, или еще кто. — Фрэнки в запале и уже не обращает внимания на Анджелу. Она наблюдает за их спором, но, похоже, это его не заботит. — С ней мы сыскали на свои задницы такие приключения, каких не сыскали бы ни с кем другим.

— Ты не прав.

— А что, если Чак пойдет в полицию?

— Не пойдет.

— Ну а если все-таки пойдет?

— Никто из них не пошел. Мы же прокрутили шесть или семь таких дел, так? То, что было со всеми остальными, произойдет и с Чаком. Он выйдет из аэропорта, сядет в машину, откроет дипломат и найдет в нем вместо денег десять фунтов газет. Секунд через двадцать до него дойдет, что его кинули, но он не побежит в полицию, потому что, прежде всего, это противозаконный бизнес. Вот поэтому-то дела с куклами проходят так удачно.

— Нет. В этот раз так, как ты говоришь, не получится, — возражает Фрэнки. — Он не сделал ничего противозаконного. Никакой продажи денег не было. Он был попросту ограблен, и, возможно, он допер до этого. А тогда — ничто не удерживает его, чтобы обратиться в местное ведомство шерифа.

— И что?

— То, что он сможет описать нас.

Но Рой стоит на своем:

— И они кинутся делать фоторобот двух жуликов? Чтобы взять их разом? Брось ты.

— Все правильно. Мы ни разу не попадались. Наших рож нет в их гроссбухах. Мы в безопасности.

Рой откусывает большой кусок от сандвича. Сегодня индейка особенно вкусна.

— Если мы в безопасности, в чем тогда проблема?

— Я скажу тебе, в чем проблема. Он может припомнить суматоху, которая поднялась в баре. До него может допереть, что именно тогда мы подменили дипломат. Он мог запомнить лицо той девушки. Он может сопоставить факты. Тогда результат получится совсем не тот, на который ты надеешься.

Замолчав, Фрэнки пристально смотрит на Анджелу. Смотрит и смотрит на нее. Она тоже пристально смотрит на него. Никто не отводит взгляда.

— И, возможно, он опишет ее. И, возможно, у них уже есть портрет этой девушки. Возможно, она до этого уже вляпалась во что-нибудь. А тогда они берут в оборот ее мамашу, которая говорит им, где найти дочь. И вот они уже стучатся в твою дверь. И что еще хуже, потом они приходят ко мне, чтобы постучаться и в мою дверь. — Обращаясь к Рою, он не спускает взгляда с Анджелы. — Вот каким образом у меня появилась проблема, уважаемый партнер.

— Рад, что ты согласен взять на себя свою долю ответственности, — говорит Рой. Сейчас он чувствует себя доктором Клейном. Сейчас он понимает, каково слушать напыщенные речи. — Но тебе не следует переживать по этому поводу. Если твоя проблема только в этом, то не волнуйся, мы чисты. А у Анджелы никогда не было никаких проблем с законом. — Он поворачивается к дочери, отсевшей от него на несколько дюймов в глубь кабины.

— Давай, — обращается он к ней. — Подтверди ему, и оставим этот разговор.

Анджела улыбается Рою. Своему отцу. Улыбка какая-то неестественная. Лоб наморщен. Брови вскинуты. Хедер так смотрела. Но что это означало, он не помнит.

— Давай, — говорит он, — закончим с этим, и тогда вы станете друзьями.