Единственный в жизни шанс… Что же делать? Что?!

Когда Аманда выключила свет, ее мысли приняли другой оборот. Она всегда была слишком правильной, действовала чересчур рассудочно. Не пора ли забыть о здравомыслии и рассудительности и пустить все на самотек, к чему бы это ни привело? А там видно будет.

Несколько дней спустя Аманда поймала себя на том, что удивлена, почему вообще могла заинтересоваться Пьетро Бергамо. Фотограф вел себя так, будто между ними ничего не было и он к ней совершенно равнодушен.

В поезде, когда они ехали в Венецию, Пьетро сидел напротив, сложив руки на груди. Он дремал, темные ресницы отбрасывали тень на его загорелую кожу. Черты его лица смягчились, и он выглядел молодым и каким-то беззащитным.

Аманда смотрела в окно на проносившиеся мимо поля и пыталась задремать под мерный стук колес. На прошлой неделе итальянец звонил ей дважды, и один раз они поужинали вместе, в тот вечер, когда уехал Даррен.

Она бросила журнал на сиденье. Раздался громкий шлепок, но Пьетро ничего не услышал и даже не вздрогнул. Подумать только — неделю назад он флиртовал с ней и целовал ее, а теперь перестал замечать!

Аманда чувствовала себя как во сне, в одном из тех снов, которые она не могла понять. Были они кошмаром или фантазией, мечтой или суровой реальностью?.. Она невольно дотронулась до груди, там, где ее коснулся Пьетро в тот волшебный вечер. Шампанское, его прикосновение, пронзившее ее подобно электрическому разряду, поцелуй под луной — все это было реальностью. А потом — ничего. Если, конечно, не считать взглядов, которые Пьетро бросал на нее во время съемок, взглядов профессионала. Аманда с таким же успехом могла быть манекеном, ведь она оставалась для него лишь моделью, элементом кадра.

Аманда нервно забарабанила пальцами по подоконнику. Она только теряла время, споря с собой, стоит ли ей проявить интерес к его ухаживаниям, и мечтая о том, как однажды она откроет ему всю правду и окажется в его крепких объятиях, забыв обо всем на свете. Подумать только, она убедила себя, что у них может быть роман и когда-нибудь она признается ему в их с сестрой обмане…

Да, она никак не ожидала, что Пьетро начнет игнорировать ее. Этот человек — настоящая находка для ее друзей с факультета психологии. Сначала вел себя так, словно желал соблазнить ее, а теперь уделяет ей не больше внимания, чем безликому предмету интерьера. Все это странно, очень и очень странно.

Поезд еле заметно изменил направление движения, и Пьетро вздохнул во сне. Это показалось Аманде удивительно трогательным, но в следующую секунду она разозлилась на себя — с какой стати она следит за его дыханием и почему вообще это ее волнует? Аманда вытянула ноги в проход, ненароком ударив итальянца по лодыжке. Он вздрогнул и тут же проснулся.

— Что такое?

— Прости, — бросила она равнодушно. — Ноги затекли.

Пьетро скептически взглянул на нее и наклонился, чтобы потереть ушибленную лодыжку.

Аманда пожала плечами:

— Здесь сиденья слишком близко расположены. Зря мы не поехали на машине.

Он уставился на ее ноги, вытянутые поперек прохода.

— Примите мои извинения, ваше величество. В Венецию нельзя ехать на машине. Туда пропускают только грузовики с оборудованием.

— Ты мне так и сказал.

Она отвернулась и посмотрела в окно. На ее губах играла безмятежная улыбка.

Громкий зевок нарушил тишину. Аманда повернулась, удивленно приподняв брови.

— Извини, — потянулся Пьетро, — но ты действительно меня разбудила. — Он покосился на окно. — Как называлась последняя станция, которую мы проехали?

— Пандова.