— И еще одно, — сказал Челюсть, потирая кулак. — Чтобы вы уж окончательно все поняли, Борис Игоревич... Олеся не передает вам привет, потому что вы сломали ей жизнь. Вы плохой отец, Борис Игоревич. Слава богу, что у корпорации «Рослав» есть благотворительная программа спонсирования интернатов и детских домов. Скажите нам за это спасибо.

— Нужно было его застрелить, — сказал Борис Дарчиеву и съежился в ожидании удара, но вместо этого он услышан лишь смех, снисходительный смех победителя, особенно гулкий внутри салона микроавтобуса, который вез Бориса Романова умирать.

Боярыня Морозова: четвертый этаж (3)

Она выглянула в окно и увидела пустой столик на террасе кафе «Зазеркалье».

— Его забрали, — сказал Монгол. — Пока мы тут общались с Кабановым... Почему ты не отдала команду?

— Кому я должна была отдавать команду? — усмехнулась Морозова.

— Снайперам... И той группе, которая сидела внутри кафе.

— Монгол, Монгол... — вздохнула Морозова, убирая оружие. — Разве не учили тебя в детстве, что женщинам не всегда можно верить? Я думала, что только Романову можно легко запудрить мозги, а оказывается, тебя тоже припорошило... Мы здесь с тобой одни, Монгол.

— Что?! — не поверил он.

— Нет никаких снайперов. Нет никаких стрелков. Нет никаких машин. Самое смешное, что даже Карабаса нет...

Монгол резко повернулся и уставился в ту часть помещения, где еще пять минут назад валялся бесчувственный Карабас. Теперь там было пусто, и лишь следы на пыльном полу указывали на то, что когда-то там лежал человек.

— Ты, я, Дровосек и Карабас, — сказала Морозова. — Вот кто знал про сегодняшний обмен. Шефу я ничего не говорила, поэтому и не могло быть никаких снайперов и прочих штучек... Кто-то из четверых стукнул про обмен «Рославу», а они связались с теми нашими шишками, которым не нужно возвращение Лавровского. Они послали сюда Кабана навести порядок. Теперь давай разберемся, кто стукнул. Мы с тобой — вот они. Извини, что вчера целилась в тебя из пистолета.

— Дровосек? — предположил Монгол. — Он знал, что сегодня здесь будет Кабан со своими людьми, и поэтому не приехал...

— У меня такое чувство, что он просто обиделся. Он же такой тонкий и ранимый... А вот зачем Карабасу понадобилось давать деру отсюда?

— И он стоял внизу, караулил вход в здание, — напомнил Монгол.

— Ну и черт с ним, — махнула рукой Морозова. — В конце концов, я сама умею водить машину. И ты тоже.

— Было бы куда ехать... Романова с женой увезли, вдвоем мы их не отобьем.

— Монгол, — Морозова сказала это с такой интонацией, будто приглашала его проснуться. — Какая жена? Здесь не было его жены. Она или в больнице, или умерла.

— Как это?

— Помнишь, как ты во вторник запугивал беднягу из «Скорой помощи»?

— Ну...

— Я записала номер машины, позвонила ему потом и все выяснила насчет того вызова. В самом деле, обычно в «Славянку» не вызывают городских врачей. Значит, произошло что-то чрезвычайное. Тот парень из «Скорой» вспомнил, что звонил мужчина, очень взволнованный, он говорил, что нужна помощь раненой женщине... Пока «Скорая» доехала, женщину уже куда-то дели, не хотели ее показывать чужим. Вероятно, рана была из таких, что лучше не показывать. Когда я была в квартире Романова, то посмотрела на телефоне — «Скорую» вызывали оттуда. И врач по журналу вызовов подтвердил мне — вызывали на адрес Романовых.