За домами, до невысоких скалистых гор, простирались кукурузные и пшеничные поля. Для такой небольшой деревни запасов урожая с этих полей могло бы хватить с избытком, можно и на рынок выходить. По склону, на земле, отвоеванной у леса, поднимались аккуратные прямоугольники огородов, отличавшиеся разными оттенками зеленого цвета. Вот здесь темная листва томатов, а рядом, похоже, перец, определил Крис. Дальше, наверно, картофельная полоса. Впрочем, Крис не считал себя знатоком сельского хозяйства. Хотя и завидовал иногда «свободным хлебопашцам», людям, жизнь которых зависит только от их собственного труда. Ну и от милости земли, конечно… Крис порой задумывался: а мог бы он сам стать фермером? У фермера всегда на столе еда, на кухне любящая жена, а во дворе два маленьких Криса играют в ковбоев. И как знать, может быть, ему удастся избежать главной беды крестьянского существования, того гнетущего однообразия жизни, отпечаток которого при первой же встрече заметил он на лицах трех мексиканцев.

– Кальвера въезжает в деревню по этой же дороге? – спросил Крис, повернувшись к Рохасу.

– Да, прямо на площадь. Сидит на веранде, пока его дьяволы собирают добычу. Потом уезжает.

– Он тоже ездит по этой дороге?

– Да. Она ведет в горы, где-то там у него лагерь.

За время пути Крис успел выяснить у фермеров, как ведет себя Кальвера, как действуют его бандиты, как они вооружены. Выяснил он и причину, по которой фермеры безропотно отдавали грабителям свой урожай. Несколько лет назад они попытались припрятать нажитое. Однажды Кальвера приказал вывести на площадь всех крестьян, с женами и детьми. Наугад выбрал одного из фермеров. Бандиты растянули бедолагу на земле и хлестали кнутами до тех пор, пока он не рассказал, где спрятано зерно. После этого Кальвера смилостивился и пристрелил фермера. С тех пор никто и не помышлял о тайниках или о сопротивлении.

То, что бандиты привыкли к повиновению, играло на руку Крису. Внезапность – хороший союзник, хотя и недолговечный.

– Куда ведут эти две улицы с площади? – спросил он. – За деревней есть еще дороги?

– Одна улица ведет на кладбище. Вторая в горы. Мы не ходим по второй дороге. За теми горами никогда не был ни один человек из нашей деревни.

– Я смотрю, у вас большое кладбище, – заметил Винн.

– Да, сеньор. Увы, сейчас под землей больше наших земляков, чем на этом свете. Наша деревня была когда-то большой и процветающей. Но болезни и голод сделали свое дело.

– Это заметно, – усмехнулся Винн. – Вымерли даже куры.

Крис смотрел на залитые испепеляющим солнцем стены домов и каменную кладбищенскую ограду. Площадь была пустой. На ней не было видно ни людей, ни кур, даже воробьи куда-то попрятались.

С немым вопросом во взгляде он повернулся к Рохасу, но и тот, скорее в гневе, чем в недоумении, озирался по сторонам.

– Что это такое? – Рохас искал глазами хоть одного живого человека. – Куда все подевались?

– Мда… – мрачно заключил немногословный О'Райли, подъезжая к Крису.

– Луис, Асунсьон! Эйсебио! Сотеро! Что с вами со всеми случилось? Какая лихорадка всех свалила? Разве так встречают гостей в нашей деревне, – наперебой заголосили Мигель и Хилларио. – А ну все выходите, а то мы сейчас здесь от стыда сгорим!

На их призывы отреагировал лишь одинокий старик, скрывавшийся под навесом дома Сотеро. Опираясь на трость, он поднялся со скамьи и подошел к всадникам.