– Боже мой! Ты говоришь так же высокомерно и помпезно, как он. И, позвольте заметить, Коллинз, вам не стоит беспокоиться о моей хорошенькой головке. Я сама могу о ней позаботиться, а мыслю я достаточно ясно, чтобы понять, что вы и вам подобные – подлинные враги нашей страны, гораздо более опасные, чем бедные индейцы. «Мир и процветание, надежда на благополучие и счастье!» Неужели вы забыли, что сказано в Декларации независимости, мистер Коллинз? Мы считали самоочевидными вещами, аксиомами, что все мы созданы равными и что индейцы, как и все остальные люди, наделены Создателем некоторыми неотъемлемыми правами, среди которых не последнее место занимают жизнь, свобода и стремление к счастью. Господь создал индейцев такими же, как мы, и они обладают теми же правами. Нет, мистер Коллинз, вы и в грош не ставите принципы, на которых зиждется государство. Вам плевать на мир и процветание американского народа. Все, что имеет для вас значение, – это возможность заполучить власть и богатство. Вам нужно все больше и больше власти и богатств! Но, что еще хуже, вы стремитесь распространить свою власть за пределы нашей страны, за пределы нашего континента. Сначала опасность для вас представляли французы, когда они возвели на трон Максимилиана и сделали императором Мексики. Политики из радикалов вопили: «Войдите в Мексику и спасите ее от французского империализма!»

К счастью, мексиканцы сами разобрались с Максимилианом и потому обезопасили себя от сомнительного блага наслаждаться империализмом американского розлива вместо французского. А теперь «угрозой» для американской демократии становится Испания. Все эти треклятые испанцы, ошивающиеся недалеко от наших берегов, на Кубе, только и ждут подходящего момента, чтобы осуществить вторжение в Соединенные Штаты.

Коллинз молча взирал на нее с высокомерной и самодовольной улыбкой.

– Я бы и сам не выразил это точнее и короче, милая Майра. Испанское присутствие на Кубе – безусловное нарушение доктрины Монро.

К облегчению обоих – Уэнди и Брэда, жаркие дебаты между Майрой и Коллинзом были прерваны прибытием гостей, приглашенных на фуршет с шампанским, сервированный вечером по случаю предстоящего торжественного события.

Среди самых уважаемых и высокопоставленных гостей были министр обороны Эдвин Макмастерс Стэнтон и верховный судья Залман Портленд Чейз, а также иностранцы высокого ранга – французский посол в Вашингтоне и британский вице-консул.

Брэд был приятно изумлен и даже потрясен тем, что находится в обществе столь влиятельных особ.

– Никогда и не мечтал оказаться так близко со столь многими влиятельными людьми, – тихонько сказал он Майре.

– И ты вне себя от восторга, Брэд? – язвительно спросила она.

– Разумеется, я под сильным впечатлением, – отозвался он горячо. – Неужели ты не понимаешь, что влияние Карла в столице может сослужить хорошую службу и помочь моей карьере, расширить сферу моей деятельности? Почему, черт возьми, ты вылезаешь со своей критикой и оскорбляешь его?

– Я его не оскорбляла, я только спорила с ним, прибегая к его языку и понятиям. Карл Коллинз – преграда на пути всего, что мне дорого, всего того, к чему должна стремиться наша великая страна.

– Что с тобой толковать? – с досадой возразил Брэд. – По крайней мере сделай над собой усилие и помолчи до конца нашего пребывания здесь.

– Это чрезмерное требование, мой мальчик, – прокомментировал полковник Каллахан, присоединившийся к ним. – А знаешь, Майра, Брэд прав. Стоит ли отдаляться от человека, способного посодействовать карьере твоего мужа? Не говоря уже о таком факте, что твое поведение огорчает сестру? Неужели ты хочешь омрачить ее свадьбу?

– Конечно, нет, – покаянно ответила Майра.