Теперь ему показалось странным, что он, пока любил Аню, совсем забыл про те месяцы неразделенных страданий о Жене. Ведь, он любил ее столь же страстно, как и Аню; ведь он, даже, и стихи ей какие-то посвящал, и в душе не раз в любви вечной клялся, и слез немало, от мук своих неразделенных пролил. И вот он набрал ее номер...

Пока длились гудки, в голове билась отчаянная мысль: "Только бы она была дома! Только бы... иначе..."

Но вот трубку подняли:

- Да.

- Здравствуйте. А Женя дома?

- А, Саша - это ты? - голос удивленный.

"Как же я мог не узнать этого светлого голоса? Ведь сколько раз я мечтал услышать его вновь? Как же мог ошибиться - ведь, он мне показался совсем чужим. Просто - голосом из толпы".

- Женечка - это Саша тебе звонит.

- Да, да - ну, как у тебя дела? - ей, действительно, интересно было послушать Сашу - так как Женя, вообще, любила общаться с людьми. Любила слушать речь, да и сама говорить могла часами.

Саша вздохнул:

- Да вот все нормально. То есть - нет - совсем даже не нормально...

Тут, казалось, над самым его ухом прокашлялись и Саша понял, что "сонный", стоящий в десяти шагах, слышит каждое его слово. Тогда юноша прошептал в трубку: "Подожди, пожалуйста" - закрыл балкон, и, вновь взявши трубку, спросил со страхом:

- Ты еще слушаешь меня?

- Да, да - конечно. - участливый голос Жени.

Саша перешел на шепот:

- Пожалуйста, Женя, зайди ко мне сегодня. Поверь, что очень надо; от этого многое зависит.

Женя, испытывая жалость к Саше, желая ему как-то помочь, но при этом отдавая себе отчет, что никаких чувств, кроме дружеских к нему не испытывает (у нее был любимый человек), и, что, ответь она "да" - это повлечет целую чреду неприятных и ненужных объяснения.

Потому она ответила:

- Нет, нет - я сегодня занята. Давай поговорим по телефону. Так что ты говоришь...

- Женя. - выдохнул Саша. - Поверь - мне очень плохо сейчас. И, если ты думаешь, что я опять тебе про любовь... Ты ошибаешься. Мне только надо, чтобы ты была рядом со мною несколько часов - да хоть до утра. Просто поговори, расскажи мне что-нибудь, а я буду смотреть на тебя. Поверь, мне очень плохо. А, если ты занята, то знай, что один раз в жизни так зовут. Женечка, пожалуйста, приди - страшно мне.

Из трубки вылетел вздох; затем окутанный раздумьями голос:

- Так что же случилось? Ты мне расскажи сначала?

- Этого не расскажешь... Это - я сам не могу понять, что это... Но это очень жутко - это со смертью, - это с тысячелетьями связанно...

- Саша, ты температуру мерил?

- Дело не в температуре. Прошу вас. Очень надо нам увидеться!

Женя вздохнула:

- Хорошо, если хочешь - мы встретимся. Только к тебе я заходить не стану. Пройдемся по улице.

- Да, да - хорошо! Только подольше, ладно?!

На том конце провода снисходительно и натянуто рассмеялись:

- Ну, хорошо, подольше. И не забудь - захвати зонт; дождик собирается. Через полчаса около "рыбьего хребта. - так называли полукилометровое здание в котором раньше жила Аня (Женя про нее ничего не знала).

- Хорошо. - Саша положил трубку.

Тут с балкона раздался голос "сонного".

- Эй, выйдите-ка сюда.

Саша, уже собравшийся вырваться из квартиры, распахнул окно, отдернул простыню - казалось, что соседский дом еще приблизился и, теперь, можно было дотянуться до него рукою.

Стоявший на том же месте и не моргающий "сонный", как маленького ребенка стал отсчитывать Сашу:

- Вам же было ясно сказано: никуда не отходить. Неужели не понятно, что вы можете понадобиться следствию? А вы уже во второй раз за сегодняшний день...

Тут в Саше вскипел гнев и он, сжавши кулаки, под первые, едва слышные громовые раскаты, довольно громко прокричал:

- А кто вам позволил следить за каждым моим шагом?! Мало ли куда я собрался?! А вы, со своим следствием, можете понять, что чувствую я?! Вы мне помочь можете?! Вот тот же - вот и стойте и помалкивайте!

И Саша развернулся, забывши взять зонтик, забывши закрыть дверь, вылетел на лестницу; и, пока бежал до первого этажа, гнев кипел, гнев разрывался в нем.