— Да, ваше величество, — Олсуфьев кивнул. — Им выделен дворец и довольно крупная сумма для обеспечения всех их нужд. Мария Жозефа даже содержит небольшой двор. Они ни в чем не нуждаются.

— Отлично. Я поговорю с Софией. В её же интересах уговорить вдовствующую королеву отдать Марию Жозефину за Чернышева. Тем более, что брак девочки с дофином откладывается до его следующего вдовства, ежели такое в ближайшее время произойдет.

— Осталось только Захара Григорьевича предупредить о том, какой он на самом деле влюбленный, да указать девицу, которая его сердце украла, — заявил Олсуфьев.

— Вот ты, Адам Васильевич, и займись этим богоугодным делом, чтобы два любящих сердца смогли соединиться. А я тем временем хотел бы побеседовать с Фридрихом Кристианом. Мне он показался очень достойным молодым человеком, хотя я и видел его, можно сказать, мельком. Да и Мария Алексеевна очень хорошо отзывается о брате. И, кто-нибудь мне скажет, почему здесь каждого второго мужчину зовут Фридрих? — и Петька, и Олсуфьев молча пожали плечами. — Понятно, это был риторический вопрос.

Глава 5

Мария вылезла из кареты, опираясь на руку Ломоносова и с любопытством осмотрелась по сторонам.

— Как здесь необычно все устроено, — наконец, произнесла она. — Я никогда не видела, чтобы города строились подобным образом.

— Ну какой же это город, ваше величество, — улыбнулся ученый. — Так, небольшой городок, поместившийся на территории хоть и обширного, но все же поместья. Однако, как своего рода эксперимент, вполне подходящий.

— Как эксперимент? — Мария повернулась к Михаилу и пристально начала его разглядывать, словно увидела впервые, хотя именно с Михаилом Ломоносовым она претворяла в жизнь свои прожекты об образовании. — Я не знала, что Петр Федорович придает этому городу именно такое значение.

— Странно, что не знали, ваше величество, — Ломоносов спокойно выдержал её взгляд. — Его величество никогда не скрывал своего намеренья проводить на Ораниенбауме различные социальные, да и не только социальные эксперименты, а потом внедрять в массы.

— Это звучит как-то... неправильно, — наконец подобрала подходящее слово Мария.

— Почему? — совершенно искренне удивился Ломоносов. — По мне так, как раз очень нужное дело Петр Федорович организовал. Вот те же продовольственные склады он здесь первыми поставил, и постоянный гарнизон разместил, не где придется, а в строго отведенном для него месте. Теперь же эту идею во всех губернских городах внедряют. Да и не только в губернских, во всех крупных, Часть налога же идет как раз на заполнение этого склада, иной раз самим продовольствием. Все одно будут стараться хитрить и налоги утаивать, а так, вроде и не со своими кровными расстаются купцы. Не золото в казну отдать, а пару мешков муки, да еще чего, съедобного, что еще продать нужно суметь.

— А что там за строение? — Мария указала на приземистый дом, стоящий как раз у ворот, которые в гарнизон вели.

— Это магазин гарнизонный, там прошлогодний запас продают, да подешевле, чем у купцов в лавках. А на вырученные деньги новое закупят, ну и, как я уже говорил, в виде налогов притащат, — Ломоносов задумался, а затем повернулся к Марии. — Ваше величество, а как вы думаете, для чего эти склады?

— Чтобы в голодный год населению еду раздавать, — говоря это, Мария, тем не менее сомневалась, потому что знала мужа и не думала, что все так просто, как кажется.

— Так-то оно так, да не совсем, — Ломоносов хитро улыбнулся. — Петр Федорович сказал, что лично руки тому отрубит, кто попытается дать в лихую годину хоть плошку муки просто так. Он говорит, что то, что достается бесплатно, не ценится никем.