Также в городах и весях появились водонапорные башни и аналоги центрального водоснабжения. Воду, правда, из них поставляли только к обеспеченным гражданам, а большая часть населения продолжала брать воду из колодцев, и с этим надо было что-то решать. Уж про болезни и отравления через колодцы еще в раннем средневековье было известно. Рек у нас, поди в достатке, да и колодца не самые глубокие роют. Так что, думаю, водоснабжение – это вопрос времени и денег, конечно.

Ну и напоследок школы. Со скрипом, но поднятые указы Петра Алексеевича к которым присоединили указы из моего манифеста, начали понемногу исполняться. Но медленно, как же всё медленно. Спокойно, Петька, это время просто такое неторопливое. Вот уже лет через пятьдесят, всё понесётся галопом. И твоя задача сделать так, чтобы этот галоп здесь у нас в Российской империи образовался. Не где-то там, кого мы всю дорогу будем пытаться догнать и перегнать, а здесь у нас. Чтобы они все пытались догнать, но перегнать уже никогда бы не получилось. Вот тогда можно будет сказать, что всё было не зря.

– Ваше величество? – Бехтеев кашлянул, а я посмотрел на него и моргнул. Совершенно не обратил внимание ни на секретаря, ни на то, что он, оказывается, ко мне обращался.

– Да, Фёдор Дмитриевич, вы что-то говорили? – спросил я, пытаясь сосредоточиться.

– Господин Эйлер и господин Даниил Бернулли нижайше просят вас их принять, – повторил Бехтеев.

– А что Бернулли разве здесь, а не в Петербурге? – я протёр глаза. Был уже вечер и пора было прекращать работать. Я и так здесь полдня просидел, разбирая отчёты.

– Наверное, – Бехтеев закусил губу, видимо, чтобы не улыбнуться. – Раз он просит его принять, то, наверное, от в Петербурге. – Шутник, мать твою. Видишь же, что устал государь, нет, обязательно надо сострить.

– Что-то я совсем ничего не соображаю. Принеси мне кофе, сейчас я взбодрюсь и тогда приму этих уважаемых господ.

Бехтеев поклонился и вышел, я же придвинул бумаги и рассортировал на кучки: к кому нет претензий и надо поблагодарить за работу; к кому есть минимальные замечания, этим дать срок на исправление; ну и кому пистон вставить. Последних было меньше, чем остальных, всего трое. Среди пострадавших оказалась Пермь, Новгород и, как ни странно, Тула. Вот здесь надо будет разбираться, причём серьезнейшим образам. Тула у меня сейчас на особом счету. Я уже отдал распоряжение поставить там усиленный гарнизон, а то мысль дурная ещё прилетела, вообще закрыть город, въезд по особым пропускам и так далее. Но я быстро выкинул её из головы. Тогда нужно будет его полностью на государственное обеспечение переводить, а я, хоть и не бедствую, очень уж вовремя с Ост-Индийской компанией да африканскими алмазами провернул, дело, но деньги мне ещё понадобятся. Потому что проектов, в которых не будет прибыли в денежном эквиваленте много, а вот финансовых кормушек пока маловато.

Бехтеев принёс кофе. Я его поблагодарил и с кружкой в руках подошел к карте. Мне нужны Кубань и южная часть Донбасса. И даже не из-за выхода к Черному морю, хотя это тоже важно, а из-за богатых посевных земель. Ну нет у меня пока хорошо родящей земли. пока всё, что есть в зоне рискованного земледелия находится, мать их. Я вообще не понимаю, зачем на данном этапе нам столько крестьян? Один хер выхлоп мизерный. Только себе хватает, да и то с трудом. Хорошо ещё, что картошку начали сажать, правда не везде и пока немного, но это начало. Тем более, что в отличие от всех остальных, солдат не спрашивают, хотят они что-то там сажать или нет. При каждом гарнизоне сейчас были подсобные хозяйства.