Ефим затащил её в свою комнату в общежитии - Эля жила там же, этажом выше, - заранее договорившись с тремя ребятами, с которыми делил это временное жилье, и красавица Эльвира Мазаева аж зажмурилась от увиденной картины.

В их девичьей комнате царил идеальный порядок. Девушки подобрались аккуратные, чистюли и строгих правил, парней к себе не водили, а тут...

Смятые серые, все в подозрительных пятнах простыни, на которых обитатели валялись, наверное, не раздеваясь или с непритязательными партнершами, на заляпанном столе остатки еды разной степени давности, грязная посуда, переполненные окурками консервные банки, в прокуренной не проветриваемой комнате витает ещё и запах пролитого спиртного, выдыхаемых алкогольных паров, пота и прочих неаппетитных испарений, густой дух грязных мужских носков, вонючей старой обуви, - в общем, ужас...

Не сказать, чтобы Эля отдавалась другим мужчинам лишь на шелковых простынях с вензелями, но в таком бардаке это предстояло ей впервые.

От будущего партнера несло спиртным, на столе стоял "огнетушитель" восьмисотмиллилитровая бутыль дешевого крепленого вина, ей тоже пришлось выпить из грязного стакана.

О дальнейшем лучше не вспоминать. Одно утешение - все кончилось очень быстро. Ефим даже ничего не успел - едва стянул с себя брюки и задрал ей платье, пару раз дернулся, и на Элины бедра протекла липкая струя. То ли у него было впервые, то ли он так завелся... Она не спрашивала, мечтая поскорее уйти.

Через некоторое время пьяный Ефим захрапел, а Эля тихонько соскользнула с постели, вытерла бедра валявшимся на полу грязным полотенцем, подумав, сколько людей уже вытирали им аналогичные выделения, и отправилась в свою комнату, по пути озираясь и вздрагивая от любого звука.

К счастью, её никто не увидел. Из всех комнат, мимо которых она торопливо проскальзывала, раздавались голоса парней, иногда им вторили девичьи голоса, на кухне гремели посудой, но в коридор никто не вышел. На лестнице Эльвира припустила бегом, в своей комнате схватила чистое полотенце, мыло, губку, помчалась в душевую и там с остервенением терла себя, будто желая содрать ненавистные следы потных рук Ефима.

Ей не хотелось думать о том, что он предварительно сказал ребятам, проживающим в той же комнате, прося их не приходить какое-то время, назвал ли её в качестве будущей сексуальной партнерши...

На следующий день они подали заявление.

- Как здорово, что мы приехали на дачу, - сказала Алла, глядя на огонь в камине. - Здесь все гораздо романтичнее, даже секс на полу.

- Повторим? - спросил любовник, притягивая её к себе.

- Да уймись ты хотя бы на время. - Она вывернулась из его объятий и села, обхватив руками колени и опять уставилась на пламя. - Дай помечтать, а то все трахаться да трахаться.

- О, я гляжу, у тебя есть гитара! - обрадовался Женя.

Алла оглянулась - на диване лежала гитара Сергея. В последний раз, более месяца назад, когда она разгуливала по дому, решая, расстаться с ним или строить отношения заново, он сидел на этом диване и ждал. А потом уехал, оставив свою гитару - видимо, как напоминание о себе или как надежду сюда вернуться.

Но сейчас ей уже не было грустно. Сергей поправляется, они перешли на иной уровень отношений - о чем печалиться? Он сюда вернется, как и надеялся, и споет ей песни собственного сочинения, а она ему.

А Жека? Будет и Жека. Главное, чтобы любовники не пересеклись, а существовали параллельно в её жизни.

Женя встал, подошел к дивану, взял гитару и стал настраивать.

- Ты поешь? - спросила Алла.

- Немного.

- Споешь мне?

- А для чего же я настраиваю гитару?

"Как с ним просто, - в который уж раз подумала она.