Чиофало слишком устал, чтобы спускаться пешком. Он вызвал лифт, который с грохотом и скрежетом стал подниматься по шахте. Когда лифт дошел до пятого этажа, Николо втиснул в него свое тяжелое тело и нажал кнопку. Лифт пошел вниз и остановился. Николо открыл дверь.

В вестибюле, в тени, стоял Паоло и смотрел на него. Ошеломленный Чиофало уставился на стоящего перед ним мужчину. Прежде чем он успел опомниться и осознать опасность, сицилиец поднял правую руку и вонзил в его левое плечо клинок. Чиофало вскрикнул от боли и попятился в лифт. Паоло вошел следом за ним и закрыл дверь.

Как только лифт со скрипом пошел наверх, Чиофало схватился за револьвер, находящийся в кобуре под мышкой. Он его уже почти вытащил, когда холодная сталь пронзила ему бицепс правой руки. Он снова вскрикнул, а левая рука Паоло вырвала оружие из его обессиленных пальцев.

— Подожди! — простонал Чиофало. — Пожалуйста, парень, дай мне…

— Васки! — это был уличный сленг — «заткнись» — прорычал Пабло, лицо которого напоминало деревянную маску.

Как только лифт миновал второй этаж, Паоло проткнул щеку Чиофало. Из его рта потекла кровь. Он поднял ладони, чтобы защититься. Клинок пробил дыру в одной из ладоней, отошел назад и трижды воткнулся ему в живот. Ни одна из ран не была смертельной, но каждая вызывала ужасную боль внутри. Чиофало попытался вырваться, но в тесноте лифта это было бесполезно. Паоло дважды ударил его ножом в пах. Тот упал на колени.

— О боже! — простонал он. — О, боже мой… — пробормотал он по-итальянски.

Паоло посмотрел на него темными глазами, горевшими на лице-маске.

— Бог тебе не поможет, — прошептал он по-итальянски, и нож глубоко вошел в шею Чиофало.

Он продолжал наносить удары даже после того, как тот был мертв. Он не останавливался до тех пор, пока на теле не образовалось двадцать три раны — это была сумма возрастов жены Паоло и двух его детишек…

Смеркалось, когда красно-коричневый «паккард» въехал на соседнюю со штаб-квартирой Рэя Линча улицу. В доме, на противоположной стороне улицы, у окна сидела страдающая бессонницей женщина и смотрела, как двое мужчин, сидевших спереди, которых она никогда не сможет узнать, вышли из машины. Она видела, как они подошли к задней дверце, открыли ее и вытащили оттуда мужчину, со связанными сзади руками.

Даже, с такого расстояния, женщина разглядела, что у связанного все лицо было в крови. Голова у него свешивалась и одному из мужчин приходилось ее поддерживать. Другой что-то запихнул в карманы куртки связанного, затем зажег спичку и поднес ее к этим карманам. Затем оба отбежали.

Связанный пытался бежать за ними. На каждом шагу его ноги подгибались, но ему удалось проковылять, визжа, почти полквартала, прежде чем в его карманах взорвались динамитные шашки.

Впоследствии опознать тела Дитриха и Чиофало, обнаруженные на заднем сиденье «паккарда», не составило труда. Значительно дольше шло опознание останков Джека Фергюссона…

Ресторан Фондетты был лучшим в городе: большой зал с высокими обшитыми кожей креслами, толстым ковром и рассеянным светом светильников викторианской эпохи, горевших на темных панелях стен. Располагался он недалеко от здания муниципалитета и клиентурой его были политические заправилы, судьи, адвокаты, входящие в корпорацию, высокие юридические чины и крупные бизнесмены из делового района. Те, кто пренебрегал напитками, которыми нелегально снабжался ресторан Фондетты, игнорировали тот факт, что рядом с ними подают спиртное, и довольствовались великолепной неаполитанской кухней.