— А я знал, что ты не без дела. Чего тебе просто так в моей дыре появляться?

— Угадал. Так у тебя есть еще такие камни? Хорошую цену дам.

Старик печально вздохнул.

— Были! Четыре камня были. Перепродал я их уже.

— Точно такие же?

— Немного поменьше.

— И куда же они ушли?

— Куда-то за границу. Фраер один заморский подвернулся. А у него какие-то свои каналы через бугор.

— Продавец — же самый старик?

— Да, — подтвердил Васильевич, ковырнув спичкой застрявшее в зубах мясо.

— Почему он обратился именно к тебе? Раньше ты имел с ним дело?

Егор Васильевич отрицательно покачал головой.

— Никогда. А узнать обо мне он мог от кого угодно. Все-таки не на обитаемом острове живу. Половина Урала знает, что я хорошие камушки скупаю.

— Но ты же никогда не занимался «белыми».

— Не занимался… Но если хороший камень в руки сам идет, так чего же от него отказываться?

— И где же могут быть эти четыре камня? Ведь не каждый сумеет их отгранить.

— А где угодно! — веско высказался Егор Васильевич. — Скорее всего, отгранят их где-нибудь в Израиле. Там очень хорошие ювелиры, а вот объявиться они потом должны где-нибудь в Западной Европе. Или, может быть, в Иране.

— А тебе не приходила в голову такая простая мысль, что если у твоего продавца есть с пяток таких камней, то почему их не может быть, к примеру, с десяток?

— Точно таких же? — переспросил Васильевич.

— Да. Точно таких же!

— Это маловероятно! Такие крупные алмазы в природе вообще редко встречаются, а чтобы такие, так это вообще немыслимо! А потом это только предположение…

— Я знаю о чем говорю! — резко оборвал его Георгий Георгиевич. — В свое время неподалеку отсюда пропала партия крупных алмазов. Тот алмаз, который ты мне продал, именно из той партии.

— Целая партия, — хмыкнул Егор Васильевич. — А откуда ты можешь знать? Ты что, видел, что ли?

Старик на секунду задумался.

— Это неважно.

— Знаю, к чему ты клонишь. Брось! — махнул рукой Егор Васильевич. — Об этих алмазах не ты первый мне говоришь. Будто бы какая-то партия «беленьких» пропала в сорок пятом во время побега зэков. А только тех алмазов никто больше никогда не видел. Да и вообще, были ли они? Может, все это выдумки.

— Ладно, оставим это. Ты знаешь, где живет этот старик?

— Был я у него один раз, — кивнул Васильевич. — На Луговой у него дом. Кажется, номер четыре. Он один там такой, у цементного завода. Но он собирался переезжать, может, его уже сейчас там и нет.

— Значит, на твои деньги переезжает?

— Получается, что на мои. Он мне камушек, а я ему деньги. Так что — без обид.

Гость неожиданно поднялся.

— Ладно, пойду я… Мне еще нужно в одно место заскочить.

— Ну, бывай. Заглядывай, если что.

Георгий Георгиевич вышел во двор, осмотрелся. Ночь стала совсем темной, небо заволокли кучевые белесые облака. Достав мобильный телефон, он нажал на клавишу. Абонент отозвался глуховатым голосом:

— Да.

— Записывай адрес.

— Так.

— Луговая четыре. Продавец проживает по этому адресу. «Белые» должны быть там. Такие вещи, как правило, прячут под боком.

— Понял.

— Смотри поаккуратнее, чтобы никто ничего не заметил.