Кардинал, сжав руку в кулак, ударил по массивной раме окна.

— А вот это мне понятно! Просто у него не хватило духу быстро покончить со всем этим.

— Но с чего бы это? Филиппо ведь был не из впечатлительных.

— Все это так, но в нем всегда была какая-то слабость, которую он никогда не желал в себе признавать. — Алессандро отошел от окна. Бессмысленно было объяснять теорию о том, что любовь Филиппо к Элене была страшно запутанным чувством. — А что эта девушка, Бьянка, или как там ее, о которой ты писал мне? Где она сейчас?

— Пока остается здесь и помогает ухаживать за Эленой. У меня не вызывает сомнений, что Филиппо намеревался сразу же жениться на ней, как только освободится от Элены. Мне несколько раз приходилось видеть ее здесь, если случалось зайти к нему, и нетрудно было заметить, что он от этой девчонки без ума. Именно поэтому он и поселил ее во дворце.

— И ты описал все это и в письме к Пьетро?

— Да.

— Значит, все теперь будет зависеть от него, как только он прибудет сюда. Все решения отныне принимает он, но я только не могу в толк взять, как он станет разрываться между своей Падуей и Венецией. Филиппо был обязан сделать его своим преемником, если остался бы бездетным. Это было решено после той самой дуэли, когда наш младший братец вылечил его и спас ему глаз. А до тех пор в преемниках ходил ты.

— А меня нисколько не разочаровывает такой поворот событий. Вот уж чего мне меньше всего хотелось бы, так это взвалить на себя ответственность за дом и все обязанности, которые с собой несет сенаторское кресло. Но узнай бы об этом мать, она бы в гробу перевернулась.

Алессандро помрачнел.

— Ладно, хватит об этом. Где сейчас Элена? Я хочу видеть ее.

Когда они поднимались по лестнице, Алессандро с раздражением передавал ему события последних дней, связанные с его следованием из Рима в Венецию. Ему пришлось оказаться недалеко от расположения французских войск, и один офицер-француз придирчиво изучал его бумаги, желая убедиться, что он не шпион. Каким же унижением это было для Алессандро! Дойдя до спальни Элены, Альвизе оставил его у дверей.

Когда Алессандро подошел к постели Элены, он едва узнал в этой страшно исхудавшей, похожей на старуху женщине когда-то цветущую красавицу-жену Филиппо Челано. Несмотря на свою извечную спесь и холодную сдержанность, Алессандро все же не до конца утратил способность к сочувствию.

— Бедное дитя мое, — скорбно произнес он, возложив руку на лоб Элене.

Она грустно улыбнулась ему.

— Мне уже лучше, — прошептала она.

Преклонив колено у ее постели, он помолился за ее скорое выздоровление, а Мариэтта стала на колени с противоположной стороны. Закончив молиться, Алессандро встал, он благословил Элену, после чего отвел Мариэтту в сторону.

— Я очень тронут тем, что вы проявили такое участие в судьбе Элены и что это помогло избежать скандальных последствий. У меня нет сомнений в том, что Элена обязана вам своей жизнью.

— Я всего лишь одна из троих, кому она также обязана жизнью.

— Тем не менее это достойный конец вендетте.

— Вендетта не может так просто закончиться до тех пор, пока мой супруг, невинно осужденный, томится в застенках.

— Челано не имеют к этому никакого отношения.

— У меня на этот счет мнение совершенно противоположное, — твердо произнесла Мариэтта.

— Вы располагаете какими-нибудь доказательствами причастности Челано, кроме вашей веры в это?

— К несчастью, нет.

— В таком случае, бессмысленно распространяться на эту тему. — В голосе Алессандро появились ледяные нотки.