Подобрав юбки, Полли торопливо направилась к выходу, но, пройдя несколько шагов, остановилась.

«Зачем так волноваться?» — подумала девушка. Даже если он догадался, что она и лорд Кинкейд связаны не только чисто деловыми, но и любовными узами, так что из того? Все, что ей нужно было выведать относительно герцога, она уже узнала и поэтому могла теперь ничего не бояться.

Успокоив себя таким образом, Полли вернулась в гостиную и присоединилась к группе весело беседующих дам.

— Вы выглядите таким счастливым, герцог! — проницательно заметила леди Кастлмейн, пряча лицо за черной шелковой маской.

— Вы так думаете? Что ж, мне, пожалуй, тоже стоит носить маску, чтобы мои мысли и чувства нельзя было столь легко прочитать, — произнес иронично герцог.

— Чтение чужих мыслей доступно отнюдь не каждому, а только тем, кто владеет тайной этого ремесла, — изрекла миледи. — И от меня вам не скрыть своего настроения. Вы чем-то весьма довольны, признавайтесь, герцог!

Джордж Виллерс улыбнулся, усаживаясь в резное кресло и разглаживая несуществующую складку на рукаве своего небесно-голубого камзола.

— Может быть, маленькая актриса лорда Кинкейда наконец-то оценила ваши многочисленные достоинства? — осторожно предположила леди Кастлмейн, недобрым взглядом окинув стоявшую поодаль Полли.

Девушка была без маски, ибо так пожелал король, заявив, что просто грех прятать от людей подобную красоту. Данное высказывание повелителя нисколько не улучшило душевного состояния леди Кастлмейн. И сейчас в глазах ее сверкал зловещий огонек.

Герцог Букингемский понял, какие чувства терзают кузину, и усмехнулся:

— Не надо так злобствовать, дорогая моя, это не очень красиво. К тому же ненависть оставляет на лице неизгладимые следы, устранить которые практически невозможно.

Леди Кастлмейн заставила себя улыбнуться.

— Что ж, я в долгу перед вами, милорд, за столь полезный совет. Однако вы не ответили мне. Ваше ликование имеет какое-то отношение к госпоже Уайт?

— Пожалуй. У меня действительно есть некоторые основания испытывать удовлетворение, — признался он. — Я нашел ответ на свой вопрос и узнал ей цену, миледи.

Графиня, сложив веер, принялась похлопывать им по ладони.

— И вы больше ничего не хотите сказать мне, сэр?

— Если я смогу рассчитывать на вашу помощь, то посвящу вас во все подробности моего плана, — пообещал герцог.

— Вам нужна моя помощь? — откликнулась с готовностью миледи. — Так можете полностью располагать мной. Я сделаю все, что в моих силах.

— Вот и отлично. Я хочу, чтобы вы шепнули кое-что на ухо королю, — понизил голос герцог, поглядывая с улыбкой на госпожу Уайт. — Думаю, вам это не составит особого труда.

— Разумеется. Но о чем именно должна я сообщить ему?

— О лорде Кинкейде, дорогая моя, и о государственной измене.

— Вы говорите загадками, герцог, — произнесла удивленно Барбара, забыв об осторожности и повысив голос. — Какое отношение лорд Кинкейд имеет к государственной измене?

Виллерс пожал плечами и улыбнулся:

— Думаю, мне удастся найти связь, если я как следует поищу, мадам. И этого будет достаточно, чтобы бросить его в Тауэр и возбудить против него судебное дело.

— А как это поможет вам добиться внимания актрисы?

— Сейчас объясню, — широко улыбнулся герцог. — Они пытаются убедить всех, будто представляют собой всего лишь благодушного покровителя и легкомысленную содержанку, ищущую более влиятельного, нежели он, любовника. Однако их связывают куда более тесные узы. — Он покачал головой. — Настолько тесные, что госпожа Уайт пойдет на любые жертвы, чтобы спасти своего возлюбленного.