Николас надел перчатки и, подняв меховой воротник, произнес:

— Ложись спать, детка, не жди меня.

Полли вышла на лестницу, чтобы проводить Ника. Когда открылась парадная дверь, выпуская лорда Кинкейда, в дом ворвался холодный влажный воздух, и она, поежившись, вернулась в уютное тепло гостиной.

«У него что-то случилось, — подумала Полли. — Но если он не скажет мне, в чем дело, как смогу я помочь ему?»

Девушка вздохнула, глядя на яркое пламя в камине.

— Сью, Сью, иди сюда! — позвала она.

Та сразу же появилась в дверях.

— Слушаю тебя, Полли.

— Давай пожарим каштаны, а я расскажу кое-что. У меня хорошие новости для тебя.

Горничная вошла в гостиную.

— Милорд уже ушел?

— Да, у него срочные дела. Так слушай же, Сью, я говорила с ним о тебе и об Оливере, и вот что мы решили…

Полли не мешкая изложила подруге свой план и заверила, что Николас согласится помочь ей.

— Полли, ты думаешь, действительно что-то получится? — повеселевшим голосом спросила горничная. — Ах, как это было бы хорошо!

Она разгребла кочергой золу, выхватила запекшийся каштан и, тут же выронив его, принялась дуть на обожженные пальцы.

— Но Йоркшир так далеко отсюда, — сказала Полли и, взяв горячий каштан, стала перебрасывать его с ладони на ладонь, пытаясь остудить. — Сью, тебя не пугает это?

— Нет. У меня здесь все равно никого нет, а родственники Оливера в Корнуолле, так что это не имеет никакого значения.

— Но ты все же спроси его, что он думает об этом, — посоветовала Полли, очищая каштан. — А то милорд напишет своему управляющему, а Оливер не захочет ехать.

— О, он захочет, Полли, — заявила уверенно Сьюзан и мечтательно посмотрела на пламя в камине. — Подумать только! Я смогу выйти замуж и жить в своем собственном доме! У меня будут дети и большое хозяйство — корова и даже куры!..

Перед ее мысленным взором предстала картина полного изобилия и благополучия. Помолчав какое-то время, она вдруг спросила:

— Скажи, Полли, ты думала когда-нибудь о замужестве?

Странный вопрос! Он растревожил давнюю боль, которую Полли старалась не замечать в блеске и благополучии своей настоящей жизни.

— Я никогда не думала об этом, — солгала она. — Я — актриса, и у меня есть Ник. Зачем мне выходить замуж? — Полли, улыбнувшись, взяла еще один каштан. Ей не хотелось, чтобы Сьюзан заметила ее грусть. — Ты же знаешь, в мире есть жены и есть любовницы. Ты создана, чтобы стать женой, а я — любовницей. — Она пожала плечами. — Я вполне довольна своей судьбой. Дети и хозяйство не для меня, это не сделало бы меня счастливее.

— А что будет, если лорд Кинкейд решит жениться? — произнесла робко Сьюзан. — Как ты думаешь, он и тогда будет содержать тебя?

Это была болезненная тема. Полли предпочитала не думать о будущем. Конечно, Николас когда-нибудь захочет жениться, и избранницей его станет отнюдь не нищая девчонка из таверны. Общество, правда, терпимо относилось к тому, что актрисы становились баронессами. Но у Полли Уайт — особый случай. Девушка с таким сомнительным происхождением, как у нее, не могла стать женой знатного человека и матерью его детей.

Так что же будет, если Николас женится? Отнесется ли его жена благосклонно к тому, что у него есть любовница? Или потребует, чтобы Николас расстался с ней и уделял все внимание только семье? На месте этой предполагаемой жены Полли так и поступила бы. Какая тяжелая мысль!..

— Я спрошу его при случае об этом, — чуть слышно сказала она, опуская глаза.