- Пока на это не решился ваш брат.

- Да,- согласился я и почувствовал, как вдруг что-то сдавило живот. Наверное, опять спазмы.

- У нас есть постоянные исследовательские станции на Марсе и в системе Юпитера,- как ни в чем не бывало продолжала Маргарита.- И еще рудные разработки в Поясе астероидов. Но ничего - на Венере. Даже простой орбитальной обсерватории.

- Научные круги потеряли интерес к Венере,- попытался объяснить я этот несомненный факт - и вопиющее, по ее мнению, безобразие.- Что поделать? Когда так много изучено и все и так понятно…

- Научные круги перестали выделять деньги на изучение Венеры,- отрезала Маргарита.- А фонды на такие цели, как правило, поступают от спонсоров типа вашего отца. Или, как их еще называют, «университетских патронов».

- Но он же оплатил экспедицию брата,- возразил я.

- Нет. Он ее не оплатил. Ваш брат получил деньги на экспедицию из наших фондов.

Я удивленно захлопал глазами. Этого я не знал. Я слышал это впервые.

- Но я всегда считал…

- И ваш брат погиб при странных обстоятельствах, едва успел достичь Венеры.

- Да,- согласился я, продолжая чувствовать, как в моих внутренностях копошится червь ужасного подозрения.- Это так.

- Вы верите, что корабль вашего брата не попал в случайную аварию, а был умышленно уничтожен?

- Я не знаю…- Пот катился у меня по лбу и по верхней губе. Тема беседы задевала, ранила меня. Наш разговор принял нежелательный поворот.

- Говорят, ваш отец вовсе не заинтересован в том, чтобы и эта экспедиция оказалась удачной. Говорят, что у него на это счет был серьезный спор с вашим братом.

- Я этого не знал,- честно признался я.- Меня при этом не было.

- И брат вам не рассказывал?

- Конечно, само собой, нет! - воскликнул я. Я понял, что, не считая той последней ночи в Коннектикуте, Алекс не делился со мной своими планами, надеждами и опасениями. Он был для меня почти как чужой. Мой родной брат. Как будто мы родились в разных семьях.

Между нами повисло неловкое молчание.

Внезапно оно было прервано гудением зуммера вызова с пульта, который находился на камбузе. Просияла оранжевая лампочка, и голос из компьютера произнес:

- Новое сообщение для мистера Хамфриса.

- Показать,- приказал я, обрадованный внезапному вмешательству в разговор, продолжать который стало неловко.

Пока на экране прояснилось лицо, в котором уже можно было узнать моего отца, прошла, казалось, целая вечность. Отец хмурился.

- Я нашел Фукса,- заявил он без предисловий.- Он наконец-то зарегистрировал корабль в Международной Космической Ассоциации. Сейчас он направляется к Венере, в этом нет никаких сомнений. Этот сукин сын идет на такой скорости, что окажется на орбите на несколько дней раньше тебя.

ПЕРЕХОД

Я последний раз оглядел свои апартаменты. Когда мы впервые появились на «Третьене», они показались мне тесными, как чулан, и старыми, как каморка на какой-нибудь ветхой мансарде. Но за девять недель полета я привык жить в четырех стенах (или «переборках»), используя помещение одновременно и как кабинет, гостиную и спальню. По крайней мере, настенные экраны могли создать иллюзию пространства, отчего каюты казалась несколько больше, чем были на самом деле. Я мог запрограммировать любые пространственные перспективы, скопировать практически любой земной пейзаж и ландшафт. Обычно я «заряжая» вид Средиземного моря с вершины горы в Майорке - тот самый вид, который открывался из моего дома.