Но как только я направился по коридору следом за Дюшамп, у меня перед глазами вновь встал образ матери: такой юный, прекрасный и хрупкий…

Мы уже десять раз отрабатывали виртуально процедуру передвижения в скафандрах, и у меня все всегда получалось. Глупо это было, конечно, точно детская игра в магазин готового платья, но Дюшамп настаивала, чтобы мы влезали в эти громоздкие скафандры и башмаки, напяливали шлемы, похожие на черепашьи панцири, и ранцы. Со стороны это, наверное, смотрелось нелепо, так как все это время мы на самом деле находились в комнате виртуальной реальности.

Команда собралась у главного воздушного шлюза, деловито облачаясь в скафандры. На миг мне показалось, что я зашел в раздевалку хоккейного клуба. Но к процедуре облачения в скафандр я отнесся со всей серьезностью. В этот раз все происходило не понарошку. Любая ошибка могла стать фатальной. Сначала штанины «шириной с Черное море», затем громоздкие башмаки на толстой подошве. После этого надо было накинуть часть скафандра на спину и просунуть руки в рукава. Потом нахлобучить шлем-пузырь на голову и закрутить его на шее. Затем напялить перчатки. По их ткани проходил экзоскелет, приводимый в движение крошечными сервомоторами, которые десятикратно усиливали действие любой мышцы. Такие же сервомоторы были встроены и в другие узлы или суставы скафандра: плечи, локти, колени.

Дюшамп помогла мне повесить на спину ранец с системой жизнеобеспечения, присоединила воздушный шланг и провода. Казалось, на моих плечах повисла целая тонна.

Я услышал, как включились вентиляторы, словно далекое пение комаров над болотом, и почувствовал, как прохладный воздух мягко овевает лицо. В скафандре было довольно просторно, хотя при движении неудобные штаны слегка натирали бедра.

Маргарита, Родригес и четверо остальных членов экипажа уже были в полном облачении. Даже доктор Уоллер нетерпеливо хмурился в ожидании, пока все смотрели, как я заканчиваю одеваться.

- Прошу прощения за медлительность,- пробормотал я. Все кивнули в ответ в шлемах-пузырях. Маргарита чуть

заметно улыбнулась.

- Порядок,- наконец объвила Дюшамп, убедившись, что ремни за моей спиной закреплены надежно.- Проверка связи,- голос ее звучал приглушенно за стеклом шлема.

Один за другим члены экипажа откликнулись на позывные EVA-оператора на капитанском мостике. Я слышал поочередно их голоса в наушниках шлема.

- Мистер Хамфрис? - дошла очередь до меня.

- Слышу,- отозвался я.

- Проверка связи завершена. Капитан Дюшамп, вы и ваша команда готовы к переходу.

И под предводительством Дюшамп все двинулись друг за другом в открытый люк воздушного шлюза. Первым шел Родригес. За ним следовал доктор и, друг за другом, трое техников. Я последовал за Маргаритой. Дюшамп перехватила меня за руку, как только я переступил через порог люка в пустое металлическое чрево воздушного шлюза.

Когда внутренний люк задвинулся, я почувствовал себя точно в голом металлическом гробу. Дыхание участилось, удары сердца стали чаще и сильнее. «Стоп! Успокойся, а то наступит гипервентиляция. А она чревата дополнительным головокружением».

Но лишь стал отодвигаться внешний люк, я запаниковал.

Там же ничего не было! От меня хотели, чтобы я шел в совершенную пустоту. Это как шаг в пропасть. Я попытался отыскать хотя бы какие-то звезды в этой черной бесконечности, хоть что-то, на что можно если не опереться, то зацепиться взглядом, иметь перед собой какой-то ориентир, но сквозь затемненное стекло шлема я не видел ни зги.

- Первый пошел. Держусь,- знакомый голос Родриге-са несколько успокоил меня. Но совсем чуть-чуть.

Затем я увидел, как силуэт астронавта появляется в проеме открытого люка.

- Давайте ваш трос,- приказал Родригес, протягивая мне свою пятипалую перчатку.