|
Другой с горечью сказал: - Я охотно отказываюсь от гласности. Я не придаю значения тому, чтобы знали, что я присутствовал при смерти герцогини. И он, выпрямившись, вышел. Тот, который говорил все время, сказал: - Я исполню свой долг: я приду опять через три четверти часа. Больше часа пациентка не проживет. Доктор Джиаквинто ждал, пока закрылась дверь. Тогда он разразился. - Эти задирающие нос всезнайки! Хотят поучать старого практика! Сначала они определяют болезни, которые могут убить лошадь, а потом хотят вылечить их мыльной водой. - Скажите правду, доктор, сколько времени протянет больная? - Я честный человек... Ваше сиятельство, не плачьте же так! - крикнул он обезумевшему Рущуку. - Завтра за завтраком ее светлость подпишет свое завещание. - Вы убеждены в этом? - Заставим герцогиню для верности завтракать уже в три часа. До тех пор я сохраню ее вам и святой церкви, или делайте со мной, что хотите, монсеньер! Я дам ей мускус и опиум, я буду впрыскивать ей эфир до тех пор, пока она не затанцует и не запоет! - Было бы большим несчастьем, - просто пояснил викарий, - если бы бедной женщине не удалось спасти свою душу и если бы церкви не достались эти деньги - столько денег! - Я тоже хотел бы, - жалобно сказал Рущук, - чтобы она употребила разумно свои деньги по крайней мере после смерти. - Она сделает это, господа, - воскликнул доктор. - Она не сделает этого, - неслышно решил Зибелинд. - Если бы она скрепила все свои страдания и свое смирение христианским завещанием, это было бы прекрасно. Она не сделает этого. Я никогда и нигде не видел такого язычника, каким была эта женщина. - Поэтому ее имущество употребят на обращение язычников, - мудро подняв палец, сказал Муцио, стоявший подле. - А чудесная речь, которую я держал бы над гробом этой величественной обращенной! - сказал викарий, скрестив руки и склонив голову. - Я сказал бы... - Комната больной заперта, - прошипел доктор, сильно ожесточенный. Он постучал изо всех сил. Проспер приоткрыл дверь и объявил довольно вежливо: Ее светлость очень устали после ванны, они хотят отдохнуть часок. После этого ее светлость попросят к себе господина доктора. И он закрыл дверь. - Они оставили нас в покое? - спросила его герцогиня. - Тогда давай сюда, Проспер. В передней Тамбурини, Муцио и доктор переглянулись: "Ничего не поделаешь!" Затем викарий подал знак, и они все трое рядом опустились на колени, сложив руки ладонями вместе. Зибелинд бросился за ними на землю в зловещем экстазе. Рущук, прерывисто вздыхая, с трудом преклонил колени. Викарий монотонно и громогласно произнес: - Пресвятая дева Мария, помоги этой бедной душе в последний час найти путь благодати. *** Чтобы не слышать голосов навязчивых посетителей, она приказала перенести кровать в следующую комнату. Это был зал, поддерживаемый множеством колонн, со сверкающим мозаичным полом. Она лежала на высоковзбитых подушках, с телом, размягченным ванной, с быстрым, очень слабым пульсом и не шевелилась, стараясь сохранить эту тихую, безбольную усталость - последнее проявление светлой жизни - на ближайшие полчаса. Потом - она предчувствовала это - наступит внезапное угасание... А ей надо было сделать еще многое. - Дай сюда, Проспер. |
