Она предложила с неохотой. В темноте сверкнули в улыбке белоснежные зубы Стива — его явно позабавила откровенная неприязнь няни к будущей гостье.

— Спасибо, дорогая. Это идеально, — мягко отозвался он и, не удержавшись, насмешливо добавил: — А если она и правда растает, то мы знаем по крайней мере одного человека, которого это не огорчит! Вы двое никогда ведь не ладили, правда?

Марни презрительно хмыкнула, но сжала губы покрепче, не давая втянуть себя в неприятный разговор. В конце концов, она свое место знает, но Стиву полезно почувствовать, что не все согласны с его мнением. К тому же его очаровательная городская подружка далеко не идеальная гостья со своими капризами. Это Марни уже давно узнала с первого приезда этой девицы. Она была высокомерна, холодна и равнодушна. Ждала преклонения и обращалась с пожилой женщиной надменно-снисходительно, что та находила весьма обидным и неприятным.

Лу от их разговора бросало то в жар, то в холод. Страх заполнил все ее существо. Она с трудом понимала, о чем говорит Марни.

— Когда она приезжает, Стив?

— Накануне Рождества. Я сам ее встречу.

Канун Рождества! Четверг! Лу осталось ждать только до четверга, а потом… что потом? Уж конечно, не счастливый праздник, который предвкушала Лу, пока втайне от всех рукодельничала, заворачивала подарки в нарядную бумагу, пекла торт и печенье. С приездом Анжелы в Ридли-Хиллз не будет ни мира, ни тепла — можно не сомневаться.

Как же узнать, зачем она приезжает! Только ли повидаться со Стивеном Брайентом, или Анжела знает, что Лу здесь? А если она пока не в курсе, то что сделает, когда они встретятся?.. Лу взволнованно провела рукой по волосам, а потом уткнулась лицом в ладони — болезненный жест отчаяния, который темнота скрыла от окружающих.

В канун Рождества утренний поезд опоздал. Толпы людей, стремящихся попасть домой на праздник, запрудили платформы Центрального вокзала в Сиднее, и из-за этой толчеи почти все поезда отправлялись не по расписанию.

К тому времени, как машина остановилась у дома, Анжела устала от жары, запылилась и разозлилась.

Они подождали, пока облако пыли наконец-то уляжется, а потом уже вышли из автомобиля. Лу, выглядывая тайком из своей комнаты, неожиданно для себя позлорадствовала, увидев, что белые туфельки Анжелы с невероятной высоты каблуком-шпилькой скрылись под щедрым слоем плотной красной пыли. Видимо, правило «пассажир открывает ворота» распространялось и на эту надменную красотку, заметила про себя Лу и горько усмехнулась. Стив помог Анжеле выйти из машины, достал из багажника два гигантских чемодана, чемодан поменьше и шляпную коробку — все из кремовой кожи.

Анжела аккуратно поправила льняную юбку, повесила на тонкое запястье плоскую белую сумочку и осторожно прошла за Стивом по дорожке.

Сетчатая дверь открылась, и до Луизы донесся ее голос, тихий и жалобный:

— Ты просто оставь чемоданы здесь, милый. Марни потом их распакует, после того, как я отдохну. А, вот и вы, Марни. Как поживаете? Надеюсь, вы ничего мне не готовили. Я, может, только чуть перекушу, а потом мне просто необходимо отдохнуть. Надеюсь, в моей комнате есть вентилятор?

Лу не расслышала ответа Марни. Она расправила плечи, глубоко вздохнула, подняла голову и вошла в холл. Этого момента Лу со страхом ждала уже много дней. Но сегодня она смиренно шла навстречу судьбе. Ей оставалось только надеяться, что Стивен Брайент, который повернулся в двери спальни при звуке ее легких шагов, не разглядит за бледным лицом и твердой походкой тихое отчаяние, которое она отважно старалась скрыть.

Его темные брови поползли вверх, на мгновение удивленно нахмурились. Он взял Анжелу под локоть, повернул в сторону двери и произнес ровным голосом:

— Анжела, ты ведь еще не знакома с Луизой Стейси? Мисс Стейси приехала присматривать за детьми Филиппа, но я, кажется, тебе объяснил, что в результате она осталась помогать Марни.