— Да, — рассмеялась Беатрис, — любовь не спутаешь ни с чем. Она является, и ты мгновенно понимаешь это. Сказочное чувство, которое не стирается из сердца и из памяти никогда. Например, когда я познакомилась с Мэттом, мне показалось, будто я, наконец, ожила. А до этого просто существовала, механически передвигалась туда-сюда, была частью окружающей действительности, но как бы и не была ею… Не знаю, как еще объяснить.

— А сейчас?

— Сейчас я как в раю. Эта любовь — лучшее из того, что у меня было в жизни… не считая, конечно, журнала. Я допускаю, что твоя работа требует полной самоотдачи, и это пока заменяет тебе все остальное. Но мой тебе совет: займись личной жизнью, иначе ты упустишь самое главное.

Дженнифер улыбнулась.

— Я приму к сведению твой совет. А сейчас мне пора. Еще раз поздравляю. Не забывай нас.

Дженнифер не спала всю ночь накануне понедельника. Она сидела у окна в оцепенении, не испытывая ничего, кроме чувства утраты. Сначала Дженнифер подумывала сказаться больной, чтобы избежать встречи с Дарси Пайтинг. Но рано или поздно им все равно придется познакомиться. Поэтому она решила сразу же покончить с этой проблемой.

Прилагая все силы к восстановлению душевного равновесия перед появлением в редакции, она шла по улице, ничего не замечая вокруг. Войдя сквозь двойные стеклянные двери, девушка направилась в конец широкого коридора, где располагался ее кабинет. Навстречу ей попалась заплаканная Салли.

— Что случилось? — Дженнифер встревожено дотронулась до ее плеча.

— Меня уволили, — дрожащим голосом ответила девушка, вытирая катящиеся по щекам слезы.

— Кто? Дарси?

— А кто же еще? — всхлипнула Салли. — Она сказала, что у нее уже есть секретарша, а мне предложила подыскать себе другое место. Но ты же знаешь, Дженн, как я люблю свою работу, да и переучиваться уже не хочу. Уверена, что я лишь первая ласточка. Дарси уберет очень многих из наших и заменит их своими людьми.

— Мне так жаль, дорогая, — прошептала Дженнифер, обнимая Салли.

— Мне тоже, — ответила она с обидой в голосе, как ребенок, наказанный за проступок, которого не совершал. — Только мне не нужна жалость. Береги себя. — И опустив голову, Салли быстро пошла к выходу.

К полудню слух об увольнении секретарши разнесся по всей редакции. Привычное оживление, царившее в коридорах, стихло. Все были потрясены случившимся, и почти каждый задавал себе вопрос, не будет ли и ему уготована подобная участь.

Дженнифер никак не могла сосредоточиться и в состоянии, близком к панике, ожидала, что вот-вот Дарси вызовет и ее. Но день прошел, звонка не последовало, и девушка отправилась домой, недоумевая, почему новая владелица журнала не пожелала с ней познакомиться. Она знала, что очень многие сотрудники были сегодня вызваны в кабинет Дарси…

Встреча состоялась только через неделю. Едва проснувшись, Дженнифер каким-то неведомым образом поняла, что сегодня что-то произойдет. Она открыла глаза, и лучи солнца приветствовали ее, проникнув в комнату через небольшое окно. Обычно она вскакивала, мгновенно выпивала чашку кофе, быстро принимала душ, предвкушая скорое начало работы, но сейчас все делала медленно, словно нехотя. Тяжелые, гнетущие мысли не отступали, а, наоборот, накатывали с новой силой.

Банка кофе опустела, и ей пришлось открыть новую, которая уже вечность стояла в шкафчике. Наблюдая, как ароматный напиток медленно струится через фильтр кофеварки, и, не дожидаясь, пока кофейник наполнится, Дженнифер налила себе чашку и отпила от нее сразу половину, ощутив, как под воздействием кофеина мысли понеслись вперед, лихорадочно обгоняя друг друга.

Работая в редакции, она стала самой собой, той самой Дженнифер, какой поклялась стать после окончания колледжа.