Люди из обслуги торпедных аппаратов пришли к карцеру Ворго и в полной тишине перебили вооруженную охрану. Освободившись, Ворго не спешил кого-либо благодарить. По большому счету, он вообще ничего не сказал, кроме нескольких отрывистых фраз о расположении боевых сервиторов в грузовом отсеке, да о том, как с ним обращались Сестры Битвы.

Освободители Ворго вовсе не были его друзьями. Некоторые из них люто ненавидели мичмана в прошлом, подкарауливали в темных коридорах и вытряхивали все деньги. Сейчас же между ними было что-то общее, хотя ни один не мог сказать, что именно. Они просто разошлись в разные стороны с безмолвной целеустремленностью и ни о чем не говорящими лицами.

В генераториуме «Меркуцио», где духи машин хлопотали под оболочками реакторов, передавая энергию во все корабельные системы, несколько молчаливых людей подошли к служебным порталам. Перед ними вращались огромные шестерни массивов охладителя. Пережидая по десять оборотов, группами по три люди бросались прямо под зубья механизма. Разумеется, тела перемалывало вмиг, но жуткое месиво из костей и мяса заставило машину запнуться и наконец полностью встать. Тут же прекратилась подача хладагента к реакторам, и взвыли сирены.

Ворго с основной частью бунтовщиков направился к грузовым палубам. Новые потоки людей пополняли толпу со всех сторон. Новоприбывшие несли в руках герметичные банки с химической смазкой из хранилищ техножрецов, которые отвечали за исправность лазерных пушек. Используемая в вакууме, вяжущая жидкость была пригодна для обработки широких стеклянных линз орудий, что препятствовало появлению царапин из-за микрометеоритов и прочих повреждений, но при контакте с воздухом смазка вступала в более интенсивную реакцию.

После происшествия с мичманом сестра Мирия запросила и получила для охраны узника третьего боевого сервитора из штатного комплекта фрегата. Теперь она следила, чтобы никто из членов команды не оставался с Вауном один на один. Пары селестинок посменно сторожили заключенного круглые сутки.

Лета и Иона стояли на часах, когда взрыв выбил люк внутрь. Механические рабы оказались сбитыми с толку: их авточувства вывел из строя оглушительный хлопок взрывной волны. Дула оружия сервиторов бесполезно задвигались из стороны в сторону, не в силах найти и зафиксировать цель.

Для Сестер Битвы это не стало препятствием. Люди, что проталкивались через рваную дыру в стене, не обращая внимания на ожоги от горячего металла, были встречены болтерным огнем. Оружие Леты модели «Годвин-Де'аз» задергалось в латных перчатках. Блестящая филигрань и гравировка отражали вспышки выстрелов, катехизисы наказания вспыхнули на стволе и казеннике болтера. Ручной огнемет Ионы взревел, изрыгая через весь отсек струю оранжевого пламени, облизывающего захватчиков и сжигающего их. Но люди все прибывали и прибывали. У одних были примитивные дубинки, другие сжимали в руках запечатанные банки. Иона заметила в этой толпе Ворго, метнувшего одну такую стеклянную банку в сервитора. Она разбилась о грудь илота, и содержимое полыхнуло белизной магния. Струйки едкого серого дыма взвились следом за кислотой, проедающей как плоть, так и имплантированные механизмы.

— Сестры, к оружию! — крикнула Лета в вокс, закрепленный на горжете доспеха, но ее голос заглушил вой главного казарменного клаксона «Меркуцио». Находясь здесь, в глубине корабля, Лета не могла знать, что фрегат дал крен, когда из-за накопившегося в двигателях жара вышли из строя когитаторные системы корабля.

Толпа матросов набросилась на другого сервитора-стрелка; они повалили его на пол и придавили телами оружие, подставляя свою плоть под выстрелы дробовика. Лицо Леты скривилось от отвращения, ведь только сейчас она обратила внимание на то, что люди не говорили, не кричали от боли и не вопили от ярости.