Она провела его в ванную и, указав на унитаз, распорядилась:

– Садитесь.

С этого удобного места ему открылся вид на книжный стеллаж в прихожей. Стоящие там книги были посвящены самым разным предметам, причем некоторые из них были на языках, определить которые он не мог – при его-то обширных межконтинентальных связях, обусловленных многолетними путешествиями.

– И вы знаете все эти языки, Адельфия? – несколько наивно поинтересовался он, указывая на книги.

Та перестала собирать парикмахерский инструмент, удивленно подняла на него глаза и, в свою очередь, спросила:

– С какой стати держать книги буду я, которые прочитать не могу? Неужели кажется вам моя квартира такой большой, что я держать способна вещи, которыми не пользуюсь?

– Ну да… В самом деле…

Адельфия набросила на него простыню и завязала сзади узлом.

– Как постричь вас? Насколько коротко?

– Чуть выше ушей и открыть шею, если можно.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Адельфия защелкала ножницами. Длилось это не слишком долго. Стоун прикрыл глаза. Закончив стрижку, она уложила его волосы, пригладив гелем несколько непокорных вихров. Затем она обратила ножницы против его густой бороды и – надо сказать, довольно быстро – с ней расправилась. После этого она взяла в руки еще один предмет, оказавшийся дамской бритвой.

– Я использовать это для ног, – пояснила она. – Но для лица вашего сойдет тоже.

Закончив бритье, Адельфия вручила ему небольшое зеркальце, и Стоун, взглянув в него, не узнал себя. Он потер рукой щеку. Свое лицо без растительности он не видел вот уже несколько лет. Подстриженный и побритый, он вдруг обнаружил, что является обладателем высокого, чуть тронутого морщинами лба и гладкой стройной шеи.

– У вас есть хорошее лицо, – совершенно искренне сказала Адельфия, наблюдая за ним со стороны. – А шея гладкая, как на младенце. У меня шея нехорошая. Как у старой женщины. Как у индюшки.

– У вас очень славное лицо, Адельфия, – ответил Оливер.

Поглощенный своим отражением, он не заметил, как женщина залилась краской.

– А у вас вчера вечером был гость.

– Гость? – Стоун отложил зеркало. – Кто именно?

– Человек в костюме. Его звать Форт или что-то в этом роде. Вы его знать, Оливер. Секретный человек.

– Секретная служба, – поправил он ее. – Вы хотите сказать, Форд? Агент Алекс Форд?

– Да. Очень большой человек. Больше, чем есть вы.

– Он не сказал, что ему надо?

– Чтобы сказать «хэлло».

– В какое время он заходил?

– Разве я за временем слежу? Я говорить вам, что он только «хэлло» сказал. – Чуть подумав, Адельфия добавила: – Наверное, в полночь заходил он. Больше ничего не знать я.

Мысли в голове Стоуна перемешались. Он поднялся с унитаза и стянул с себя простыню.

– Мне хотелось бы заплатить вам… – Но, увидев протестующий жест, он закончил по-другому: – Надеюсь, когда-нибудь я сумею ответить на вашу доброту.

– Да, есть одна вещь, которую вы могли бы для меня сделать, – глядя ему в глаза, заявила Адельфия. Стоун устремил на нее вопросительный взгляд. – Мы могли бы как-нибудь вместе сидеть в кафе. В то время, когда у вас нет таинственных собраний посередине ночи.