Еще до того, как начался хаос, за криком боли из большой палатки послышался яростный мужской рев и женский крик протеста, а третий крик мужчины, полный скорее удивления, нежели боли, потонул в общем шуме. Затем полог палатки резко поднялся, и из нее вопящей фурией вылетел сначала кот, а за ним… Рианнон! Все это заняло не более пяти секунд, но Саймону казалось, что он просидел, как вкопанный или парализованный, не меньше часа. Когда следом за Рианнон из палатки выскочил разъяренный мужчина, Саймон наконец очнулся и пришпорил Имлладда, бросая вызов.

Он рассчитывал на одно только мгновение, чтобы достаточно приблизиться к преследователю и сразить его. Если бы тот бросился назад в палатку, Саймону оказалось бы гораздо труднее справиться с ним. То ли на де Гина так подействовал крик Саймона, то ли общее зрелище хаоса, представшее перед его глазами, когда он выскочил из палатки, но он остановился, разинув рот и вытаращив глаза. Удар плоской стороной меча Саймона сбил его с ног.

Нанося удар, Саймон не смог удержаться от жалости к этому человеку. Видимо, ему пришлось многое пережить еще до того, как он выскочил из палатки. Его лицо и шея, а также левый рукав были залиты кровью. Саймон понял уже, что произошло, а на вопрос, почему это произошло, времени не было. До этого еще очередь дойдет.

– Рианнон! – взревел он.

Ему никогда не приходило в голову, что она способна убегать в ужасе, и она действительно не убегала. Она мгновенно вынырнула из за угла палатки и счастливо крикнула:

– О, Саймон, какая удача! Я наконец то нашла тебя!

Вполне естественно, эти слова произвели на Саймона почти такой же эффект, как его собственный меч – на де Гина. От изумления он лишился дара речи, что дало возможность Рианнон продолжить:

– Мои люди где то здесь в плену – Тум и Сион. Прикажи, чтобы их разыскали. И мне еще нужно забрать корзинку Мэта.

С этими словами она нырнула обратно в палатку. Саймон испустил еще один рев, на этот раз полный ярости. Тут же рядом с ним оказался Сьорл.

– Найди… – начал было Саймон, но в это мгновение Рианнон уже вышла из палатки, зовя Мэта. Глаза Сьорла едва не выскочили из орбит. Он слышал, как Саймон выкрикнул имя Рианнон сразу после того, как столкнулся с хозяином палатки, но в тот момент был слишком занят и предположил, что это был всего лишь боевой клич. Довольно странный клич, может быть, но вполне четко определявший Саймона как сражающегося на стороне валлийцев, и Сьорлу не казалось противоестественным, что его хозяин использует имя своей женщины ведьмы в качестве талисмана. Однако Сьорл едва ли мог ожидать, что ведьма явится в ответ самолично.

– Найди ей лошадь и вывези ее отсюда! – заорал Саймон.

– А как с моими людьми? – воскликнула Рианнон.

– Все пленные валлийцы будут освобождены, – ответил Саймон, затем повернулся к Эхтору, приказывая обчистить палатку де Гина, и тут заметил, что Рианнон исчезла.

– Рианнон! – крикнул он.

– Я ищу Мэта, – отозвалась она.

Отошла она недалеко, но голос ее был едва слышен. В лагерь уже вступили силы Бассетта и Пемброка, и начался настоящий бедлам. Смятение было неописуемое, поскольку армию Генриха застигли спящей, невооруженной и не готовой к бою, и она находилась в состоянии полной паники. Командиры попытались бы как то организовать сопротивление, но по специальному приказу они и пали первыми жертвами. Немногочисленных рыцарей и баронов вывели из строя простейшим приемом, обрубив натягивающие веревки и обрушив на них их собственные палатки, из которых их потом извлекали, задохнувшихся до потери сознания.

Простые солдаты были окружены и заняты работой – нагружать всем движимым добром телеги и вьючных животных и вывозить их с поля боя под присмотром валлийцев, патрулировавших череду повозок с луками наготове.