Тут он обычно вставал, указывал на дверь комнаты Олега и заканчивал:

— Иди, сиди, зубри…

Вспомнив эту не раз повторявшуюся с вариациями сцену, Олег горько усмехнулся, представив текст короткой и предельно ясной телеграммы: «Подвела ахиллесова пята». Но дать такую телеграмму он все-таки не решился и долго сидел на почте, склонившись над чистым бланком. Наконец написал адрес, вывел первые слова текста: «Возвращаюсь. Не добрал двух…» — и снова задумался. Как наяву, увидел он увеличенные очками глаза матери — огорченные, осуждающие; услышал суховато-назидательный и тоже огорченный голос отца. Недописанная телеграмма полетела в корзину. Олег взял новый бланк и, холодея от страха перед полнейшей неизвестностью, на которую обрекал себя, быстро, чтобы не передумать, набросал: «Принят. Еду студентами убирать картошку. Подробности письмом. Целую. Олег».

Отправив телеграмму, он нервно и зябко рассмеялся. Никогда еще не попадал он в такое затруднительное положение и не представлял, что будет с ним в этом большом чужом городе. В кармане у Олега было рублей двадцать — хватит на пару недель при разумной экономии. А где жить? В университетском общежитии разрешат переспать несколько ночей, но Олег чувствовал, что не сможет пойти туда — не хватит сил выслушивать дешевые сочувствия счастливчиков, зачисленных на первый курс.

Ничего не придумав с жильем, Олег вдруг понял: он не знает и самого главного — что дальше предпринять, чем заниматься, кроме поисков крыши?

Часа два вышагивал он по шумным улицам, прежде чем решил, что ему предстоит делать. Он все-таки должен поступить в университет. Впереди — целый год. Есть время для того, чтобы прекрасно подготовиться ко второй попытке. Но не лучше ли в таком случае поехать домой и, повинуясь указующему жесту отца, плотно засесть за учебники в своей уютной комнатке? Никаких посторонних забот — сиди и зубри.

Что-то мешало принять это простое и надежное решение. Если бы родители даже несколько дней подряд ругали и «пилили» Олега за провал на экзамене, пусть бы даже побили сгоряча, он без колебаний вернулся бы домой и вытерпел законную взбучку. Но не это ждало его дома. Обидная ирония, холодное жалящее сожаление, пренебрежительное огорчение, причина которого одна: у них — у интеллектуалов такой неудачный, неполноценный сын! Вот что заставило Олега послать лживую телеграмму. Это же помешало ему вернуться домой. Готовиться к экзаменам можно и здесь, надо только подыскать жилье и не слишком обременительную работу, чтобы получать в месяц рублей пятьдесят. Плюс двадцать пять, которые обещали присылать родители, если он станет студентом. Хватит!

Подсчитав свои финансовые возможности, Олег повеселел и впервые за этот день огляделся вокруг. У него появилась цель — найти доску с объявлениями о приеме на работу. Сколько раз мельком он видел разные объявления с броским призывом: «Требуются…». Но когда что-то ищешь, оно словно прячется от тебя. Кроме небольшой бумажки, приклеенной к дверям булочной — «Срочно требуется кассир», — никаких других объявлений поблизости не было. Пришлось Олегу поехать к вокзалу — помнилось ему, что где-то там есть большая доска со всякими предложениями.

Сначала ему попалась доска с объявлениями об обмене жилплощади и сдаче комнат под временное жилье. Человек десять толпились около этой доски — выписывали на клочках бумаги адреса и телефоны. Олегу менять было нечего, а снимать комнату он не собирался — надеялся, что вместе с работой получит и койку в общежитии. Ему казалось, что по-другому и быть не может: кто примет на работу, тот и должен обеспечить жильем. Он не спрашивал себя, на что способен и какую работу может выполнять.