Услышав хорошо знакомый голос, он грубо крикнул:

– Министра государственной безопасности немедленно ко мне!

– В наручниках? – с надеждой спросил министр общественной безопасности.

– Нет, но наручники пусть будут наготове.

Через пятнадцать минут прибыл министр государственной безопасности. Лицо у него приняло пепельно-серый оттенок. Он то и дело вытирал платком свой высокий лоб.

– Садитесь.

Министр государственной безопасности сел. Небрежно взмахнув двумя пальцами с зажатой в них сигаретой, премьер велел охранникам закрыть дверь. Не надо было даже объяснять, чтобы они вышли, а уж потом закрыли за собой дверь. Ясно ведь, что разговор пойдет сугубо конфиденциальный.

– Бунджи бежала из тюрьмы Драпчи, – сказал премьер без какого-либо вступления.

Министр государственной безопасности мгновенно отреагировал на это заявление.

– Я прикажу расстрелять всех, ответственных за такое грубое нарушение служебных обязанностей.

– Ответственность несете в первую очередь вы сами.

– Но я все это время был в Пекине и не имел никакой связи с Лхасой.

– Однако теперь вы отправитесь в Лхасу и уладите этот неприятный инцидент.

Министр государственной безопасности тотчас направился к двери.

– Немедленно выезжаю, товарищ премьер, – произнес он, облегченно вздохнув.

– Сядьте! Я еще не объяснил вам, как надо действовать... Вы поедете не один, – начал премьер, понизив голос до еле слышного шепота.

Министр государственной безопасности кивнул.

– «Огонь нельзя завернуть в бумагу», – привел премьер одно из конфуцианских изречений. – Происшедшее невозможно долго держать в тайне.

– Люди уже открыто говорят про возвращение бунджи. И проявляют явное беспокойство.

– Есть одна английская поговорка, – откликнулся премьер. – К сожалению, не помню дословно. Что-то вроде «с пожаром надо бороться огнем».

– Если точно, «с огнем надо бороться огнем».

Премьер сморщил свое бульдожье лицо.

– Когда поедете в Лхасу, прихватите с собой огонь, с помощью которого, возможно, удастся потушить пожар. Вы знаете, что я подразумевая под «огнем».

– Нет, – признался министр госбезопасности.

Премьер посмотрел на кончик своей сигареты и подул на него. Красный огонек разгорелся сильнее.

– Совсем небольшой огонек, – тихо сказал премьер, – и тлеет не так уж долго. Поэтому его пламя может стать для всех неожиданностью. Но не исключено, что этот крошечный огонек своим очистительным жаром поможет погасить большой пожар.

Подумав, министр произнес:

– Таши-лама?

Китайский премьер торжествующе кивнул.

– Да, таши.

– Не слишком ли рано отправлять таши в Тибет?

– Будем надеяться, что не слишком поздно.

Как-то странно озираясь по сторонам, министр поднялся, собираясь направиться к двери.

– Еще несколько слов напоследок, – тихо бросил вдогонку премьер.

Министр обернулся, явно озадаченный.

– Да, товарищ премьер.

– Это вы хитро придумали – отключить телефон. Я, пожалуй, воспользуюсь вашей уловкой, когда надо будет отделаться от этих стервятников, членов политбюро.

Таши находился в своем роскошном доме в нескольких милях западнее Пекина. Сидел, медитируя, на подмостках, высоко над полированным полом из вишневого дерева. Отсюда он смотрел на всех своих слуг свысока, даже на самых рослых.