|
Я стала встречаться с парнем, который работал в больнице, что упоминалась в той телепрограмме. Он, конечно, был полным ничтожеством, но он помог мне найти все необходимые учетные документы. Тогда к нам в дом приходила женщина из социальной службы, и в этих бумагах я увидела ее имя. Мать обычно бурчала: «О, опять радость пришла в дом …» – Мария вздрогнула, услышав имя своей матери. – Однако я очень ждала ее прихода, потому что она была добрая и приносила мне что-нибудь вкусненькое. А потом я увидела в газете ее некролог, где упоминалось, что у нее была дочь. Я подумала, что эта зацепка завела меня в тупик, но все же поискала ваше имя в Интернете и нашла статью с фотографией в газете. Вы протестовали против каких-то событий на острове.
Мария вспомнила статью, которую Стелла с гордостью наклеила в свой альбом. – Ваше имя черным по белому значилось в заголовке, а рядом еще одно, которое я узнала. Сперва я не понимала, где я могла слышать об Энни Уэбб, но потом вспомнила, что в больничных документах она числилась акушеркой. Я бы не стала про вас читать, но то, что вы обе уехали на Богом забытый остров, мне показалось странным. Я захотела поехать туда, чтобы увидеть все своими глазами, и купила однодневную экскурсию. Потом приехала еще раз. Я наблюдала за вами и вашей драгоценной семьей, и… – Айона внезапно замолчала. – Продолжай, – шепотом попросила Мария. – Вы выглядели такими идеальными поначалу, но Бонни… Она не была похожа ни на вас с Дэвидом, ни на остальных ваших детей. И я это сразу увидела. Чем дольше я наблюдала за Бонни, тем больше убеждалась – она вам чужая. Тогда я решила, что это наверняка моя сестра, которую у меня отняли, чтобы продать вам. И меня ужасно злило, что у нее было все это, а меня оставили ни с чем, – процедила она. – Только Бонни не твоя сестра, – произнесла Мария. – Но когда я приехала в начале лета, она вцепилась в меня, как клещ. Она говорила, что никогда не была здесь счастлива и не ощущала себя родной в своей семье. У Марии перехватило дыхание. Ей было невыносимо слышать, что Бонни несчастна. Все, о чем она давно волновалась, могло оказаться правдой. – Клянусь, это не та девочка, которую ты ищешь, – твердо сказала она. – Знаю, – отрезала Айона, и Мария опешила. Она хотела спросить: «Откуда?», но слова застряли у нее в горле. Последовавшая пауза была невыносимой, пока Айона наконец не призналась: – Дэвид сказал, что этого не может быть, потому что родной матери Бонни было всего пятнадцать лет. Сердце у Марии затрепыхалось в горле. Она похолодела. Дэвид рассказал ей это?! Признался в том, что они сделали? – Моей матери было больше пятнадцати, когда она родила меня, уж это я точно знаю, – Айона пожала плечами. – А зачем вы это сделали? Мария не могла издать ни звука, хотя ей было что сказать. Ей хотелось закричать, что ее муж подлый предатель! Что он подставил свою семью ради этой незнакомки. Этой дряни! Кровь отхлынула от ее лица. – Пожалуйста, скажите, зачем вам это понадобилось? – повторила Айона. – Мне просто нужно понять, и тогда я… – она махнула рукой в сторону моря. «Тогда ты уедешь? – подумала Мария. – И я избавлюсь от тебя навсегда?» – Я потеряла двоих детей, – через силу прошептала она. – Я боялась, что больше никогда не смогу иметь ребенка. – Переполнявший ее гнев пересилил страх, и теперь Мария думала лишь о том, что она должна сделать все, чтобы Айона больше никогда не появлялась на Эвергрине, но не ради ее безопасности, о чем так беспокоился Дэвид, а ради безопасности их семьи. |
