Свет уличных фонарей превратил узкую дорогу в золотистый туннель. На деревьях появлялись молодые листочки. Скоро расцветут жимолость и шиповник, и воздух наполнится восхитительными ароматами.

Эту часть города Кэролайн очень любила. Но теперь ее жизнь протекала в Лондоне: там были ее дом, работа, друзья. И она не хотела испытывать совершенно неожиданную и щемящую боль от воспоминаний. Это ей совершенно ни к чему.

Они уже подъезжали к дому, когда она, не подумав, решила съязвить:

– Уверена, что гольф-клуб и центр развлечений будут приносить доход. Ведь в противном случае твоя компания вряд ли занялась бы этим строительством. Но меня интересует, не будет ли тебе мешать множество людей? Отец не перенес бы, если бы, как он говорил, простолюдины сновали туда-сюда по его поместью.

– Я не твой отец, – холодно ответил Декстер, и она сжала губы, мысленно соглашаясь с существенными различиями. Бен много работал – судя по размерам его состояния. А ее отец, наоборот, только тратил и тратил деньги, к тому же он не смог справиться с управлением огромным имением. Но, несмотря на различия, у этих мужчин имелась одна общая черта – оба были жестокими, не обращающими никакого внимания на чувства других людей.

– И я не собираюсь бывать здесь настолько часто, чтобы мне могли надоесть люди, – сардонически добавил он. – Хотя я оставлю себе несколько комнат.

Он припарковал свой сверкающий «ягуар» вплотную к грузовику строителей, что было небезопасно. Под колесами захрустели осколки кирпичей и штукатурки. Кэролайн вышла из машины первая и подумала, что, видимо, он обращается со своими вещами так же неаккуратно, как и с людьми.

Она зашла в дом раньше, чем Декстер, но он догнал ее.

– Выпьешь со мной вина?

Грубые нотки пропали из его голоса. И сейчас в мягкой тишине дома, он стал очень мужественным, очень притягательным. И, конечно, опасным.

Кэролайн вздрогнула. Как легко она могла сейчас поддаться этому искушению!

– Спасибо за приглашение, но я откажусь. Когда ты завтра едешь в Шрузбери?

– В десять. Мы вернемся к трем. Ты уверена насчет вина?

– Абсолютно.

Да, большая часть завтрашнего дня будет потеряна, если она отправится с ним. Как же она не сообразила, чем конкретно ей придется заниматься? Тогда захватила бы с собой какую-нибудь старую одежду.

Кэролайн тихо вздохнула и добавила:

– Пожалуй, я откажусь и от поездки тоже. Как-нибудь обойдусь тем, что у меня есть. – Уж лучше похоронить свою одежду, чем имидж невозмутимого и целеустремленного специалиста. А если она проведет с ним больше времени, чем требует работа, это грозит тем, что она перейдет границу дозволенного и выложит Декстеру, как сильно его ненавидит.

Она развернулась и по пути к лестнице услышала его мягкий голос:

– Спасаешься бегством, Каро? Интересно, почему?

Добравшись до своей комнаты, Кэролайн захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, тяжело дыша.

Когда-то она обожала Бена, он был смыслом ее жизни. Но потом он предал ее, и жизнь разлетелась на мелкие кусочки. Однако его отступничество не избавило ее от влечения к нему. Должно было, но не избавило.

Кэролайн отошла от двери, сильно злясь на себя за такие мысли. Она была просто в гневе!

Достав шелковую ночную рубашку и легкий халатик, она отправилась в ванную, десять минут спустя, завязав пояс на халате, вышла в коридор. Около ее комнаты стояла Линда.

– Я хотела предложить вам вот это. Наверное, они окажутся слишком широкими и короткими, но, думаю, подойдут вам больше, чем те тонкие халатики в цветочек.

Кэролайн одарила ее признательной улыбкой. Она едва сдержала порыв обнять эту прекрасную женщину. Теперь не придется портить дорогую одежду.