— Я люблю Эндрю, а тебя ненавижу! И буду с нетерпением ждать, когда закончится эта пародия на брак! Сейчас же верни мое обручальное кольцо!

— Верну… когда наш брак будет расторгнут. А пока ты будешь носить вот это.

Он надел на палец Анабел кольцо с изумрудом, и девушка ахнула, такое оно было красивое.

— Так я и думал! — возликовал Жиль. — Камень как раз в тон твоим глазам! Ну а теперь, раз уж мы обручились…

Не успела Анабел опомниться, как Жиль прильнул к ее губам. Этот поцелуй больше напоминал клеймение скота, чем проявление любви и ласки.

Эти девушки не просто были соседками Анабел по квартире, но тоже работали в компании «Уэстбери». Все трое прекрасно ладили между собой. Нужно будет сообщить им, что я задержусь во Франции, и попросить пересылать почту. Подруги были надежные, но Анабел не могла не думать о том, как они отнесутся к сложившейся ситуации. Поскольку на регистрации присутствовал Майкл, скрыть замужество нельзя, но можно попросить не распространяться об этом.

После церемонии Жиль пообещал Майклу как следует подумать насчет договора с «Уэстбери» о поставке вина. Глядя вслед такси, увозившему ее босса в аэропорт, Анабел почувствовала себя так, словно оказалась на необитаемом острове.

Почему Жиль решил зарегистрировать брак именно в Париже, Анабел не знала. Наверное, хотел обойтись без широкой огласки. Но если он вернется в замок с молодои женой, разве весть об этом не облетит всю округу?

Анабел числилась замужней женщиной уже три часа. Правда, она сомневалась, что сумеет когда-нибудь думать о Жиле как о муже. Как о враге и мучителе — да, но как о муже? Ни за что на свете!

Приехав в Париж, они сняли «люкс» в дорогой гостинице. Вернувшись из магистрата, Анабел тщательно проверила, заперта ли дверь, отделявшая ее спальню от смежной комнаты, где устроился Жиль, разделась и приняла душ.

Голубой льняной костюм был очень симпатичным, но все же не шел ни в какое сравнение с девственно-белым подвенечным платьем, на которое Анабел имела полное право и которое собиралась надеть на венчание с Эндрю. Но теперь праздника не получится, венчание будет испорчено воспоминаниями о сегодняшней процедуре: нескольких коротких словах, сказанных по-французски, прикосновении руки Жиля, который вел ее к столу секретаря магистрата, и слезах, затуманивших глаза в тот момент, когда Анабел подписывала документ…

— Открой! — потребовал ледяной голос. — Анабел, открой сейчас же, или я позову горничную с запасными ключами!

Угроза подействовала. Анабел отперла дверь и увидела на пороге Жиля, облаченного в безукоризненно сшитый светло-серый костюм, который был на нем на регистрации.

— Не могла надеть что-нибудь получше? — презрительно спросил он, расхаживая по комнате, как голодный тигр, ждущий очередной кормежки.

— Я не собиралась выходить замуж, — огрызнулась Анабел.

— Тебе нужна новая одежда, — не желая замечать ее раздражения, продолжал Жиль. — Сейчас мы посетим несколько домов моделей и постараемся что-нибудь сделать. Положение моей жены тебя кое к чему обязывает. После сбора урожая я должен принимать закупщиков. Моей жене и хозяйке дома придется иметь дело с женщинами, которые покупают одежду и драгоценности только в лучших магазинах.

— После сбора урожая? — Анабел побледнела. — Но ведь до этого еще шесть месяцев…

— Ну и что? Неужели шесть месяцев жизни со мной — слишком высокая цена за спокойствие твоего жениха и мое молчание? К тому времени Луиза найдет для своих матримониальных устремлений другой объект.