Она ничуть не стеснялась, пока Жиль нетерпеливо стягивал с нее майку и джинсы, напротив, испытала наслаждение, когда он наконец увидел ее обнаженное тело. Губы и руки Жиля недвусмысленно говорили, что он неистово хочет овладеть Анабел, и она, поняв это, окончательно потеряла голову.

Над ними гремел гром, молнии полосовали хмурое небо, но Анабел было все равно: она неистово стремилась к пику тех ощущений, которые испытывала со дня приезда в замок, но не понимала их. Теперь она не сомневалась, что любит Жиля и что эту страсть, это болезненное напряжение чувства, зародившегося шесть с лишним лет назад, не остановит ничто.

Дождь лил вовсю, но Анабел этого не замечала, тихонько постанывая от наслаждения. Сегодня вечером она была не Анабел Рейвен и даже не графиней де Шовиньи, но женщиной, созданием, очаровывающим и возбуждающим мужчину, который стремится познать ее неуловимую сущность единственным доступным способом — овладев ею…

Позже Анабел поражалась силе собственной страсти, вспоминая, как сладострастно ласкала каждый дюйм сильного мужского тела, как изобретательно вновь и вновь возбуждала Жиля…

Когда он, слегка отстранившись, провел рукой по ее напрягшимся грудям, белоснежному животу и, мгновение, помешкав, решительно раздвинул бедра, девушку пронзил страх. Но этот страх немедленно исчез после жаркого, властного поцелуя и нежных слов. Оказывается, ее кожа пахнет пропитавшейся солнцем лозой, а вкус губ может сравниться только со вкусом лучшего вина, хранящегося в его погребах…

Жиль овладел ею неожиданно, яростно, и Анабел ощутила боль, от которой потемнело в глазах. Ошеломленный Жиль на мгновение застыл, но уже в следующую секунду, словно подстегнутый молнией, заставил Анабел забыть о боли и унес ее туда, где не было ничего, кроме неистового наслаждения, вызываемого его прикосновениями, наслаждения, которое становилось все сильнее и сильнее, пока наконец не взорвалось и не закачало Анабел на пушистом теплом облаке…

Очнувшись, Анабел услышала рядом хриплое дыхание Жиля, с трудом втягивавшего в себя воздух.

— Ты была девушкой! — обвиняющим тоном заявил он. — Ах ты, маленькая похотливая дрянь! Захотела накопить опыт?.. Ладно, одевайся.

Анабел, которой внезапно стало холодно, встала, избегая смотреть Жилю в глаза. Возбуждение сменилось приступом тошноты.

А чего я ждала? Что он обнимет меня, поклянется в вечной любви и скажет, что никогда в жизни не был так счастлив? Сомневаться не приходится: ласки, которые довели меня до безумия, входят в джентльменский набор Жиля и не раз опробованы.

Она дрожащими руками натягивала на себя мокрую одежду. Отчаянно хотелось посмотреть на Жиля, но Анабел не дерзнула сделать это, боясь, что он по выражению глаз догадается, о чем она думает.

— Какого черта ты ничего не сказала?! — негодующе выкрикнул Жиль, путаясь в одежде.

— А ты поверил бы? — обернувшись, горько усмехнулась она. — Можешь не беспокоиться, я не собиралась таким способом удержать тебя от развода.

На лице Жиля застыла саркастическая мина.

О чем он думает? Что я нарочно утаивала свою девственность, с ее помощью надеясь, когда это обнаружится, укрепить наш так называемый брак? Что я позарилась на его богатство? Или… что я люблю его? О нет, это страшнее всего!

— Ты осудил меня много лет назад. За письмо, которого я не писала, — медленно сказала Анабел. — Что было — то было, но знай: я нисколько не стыжусь случившегося сейчас. — Она гордо вскинула голову, мечтая, чтобы глаза не выдали ее и не позволили пристально наблюдавшему за ней мужчине догадаться о ее настоящих чувствах. — Да, я получила огромное наслаждение и не вижу причины для стыда.

Жиль со свистом втянул в себя воздух, затем резко отвернулся и бросил:

— Когда ты в следующий раз захочешь острых ощущений, поищи себе другого партнера! Я не желаю чувствовать себя жеребцом!

Он быстро зашагал прочь, следом поплелась и Анабел, которую душила обида: вот, значит, что он думает о самом прекрасном, самом поэтичном мгновении в моей жизни! Она вернулась в замок совершенно разбитая, подавленная.