– Кушать будешь?
Маргерита прошла в гостиную. Кресло отца уже не стояло у книжного шкафа, а телевизор беззвучно вещал на канале «Rai Uno».
– Ну, солнышко, рассказывай.
– Просто хочу побыть тут с тобой немножко.
– Как Черчилль, который взял отгул в разгар Второй мировой?
Она присела рядышком. Она всегда притихала, если у дочери на сердце кошки скребли. Когда Маргерита была еще юной, в минуты душевного смятения мама целовала ее в макушку, теперь же, после замужества дочери, стала более осторожной в проявлениях близости: присаживалась рядом, поправляла воротник ее блузки, отряхивала рукою пальто.
– Знаешь, солнышко, хочу тебе сказать, я уже не читаю, как прежде, – сказала она, забрав из рук дочери томик Немировски, и кивнула на книжный шкаф. – Я поняла, что читала только ради твоего отца.
– Тебе было с ним так скучно?
– Наоборот, чтение нас сближало, – ответила она, поправив дочери челку. – Если ты не хочешь говорить, тогда я скажу, что с тобой.
– Да ничего, я же уже сказала.
– Если мне приснился Паннелла , значит, что то не так!
– Мама! – Маргерита невольно улыбнулась. – Далась тебе эта политика!
– Я прожила жизнь с человеком, который голосовал за Берлускони . Знаешь, что он мне ответил на вопрос: «Почему?»
– Ну?
– Что он за Сильвио из за «Drive In» .
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|