Он знал, чего хотел. И знал это еще пять лет тому назад, но повел себя как самонадеянный пятнадцатилетний юнец и… потерпел фиаско.

Обуреваемый чувством отчаяния, он отправился к Филу Берни, закадычному другу еще со времен бесшабашной молодости, отчаянному картежнику. У него сдали нервы в тот вечер, когда он вез Рейвен домой после обеда в ресторане. Затем он видел ее только один раз в доме Стива Джаретта. Все происшедшее с Рейвен преследовало его и сейчас. Тревога, гнев, предчувствие неудачи терзали Брэнда. Он хотел знать, кончилась бы его сумасшедшая тяга к этой женщине, если бы взял ее хоть один-единственный раз. А было время, когда его желание могло осуществиться. Но этого не произошло.

Час спустя Брэндон уже сидел в небольшой гостиной скромной холостяцкой квартирки, обставленной в полном соответствии с представлениями хозяина об уюте. Мягкий свет лампы под желтым шелковым абажуром освещал мелькавшие руки игроков, пестрые прямоугольники карт, кучки банкнот на зеленом сукне ломберного столика.

Но привычная атмосфера не помогла Брэндону сосредоточиться на игре. Его мысли упорно возвращались к одному и тому же. Полупустой стакан с виски стоял у него под рукой, но он не допил его и, выбрав момент, извинился и встал. Игра не увлекла и не отвлекла его, зато заронила в его душу чувство жгучей зависти к старине Филу. И совсем не потому, что рядом с ним лежала самая большая стопка денег.

Уперев остренький фарфоровый подбородок в плечо Фила, в его карты с детским любопытством заглядывала кудрявая блондиночка. И хотя в любой другой ситуации Брэндон никогда не обратил бы внимания на подобную смазливую куколку, теперь мысль о том, что у его друга есть женщина, ему одному принадлежащая женщина, задела его за живое.

Когда он вернулся в свои апартаменты, его встретила тишина. Он вошел в спальню, вытащил сигарету, сел на постель и закурил. Брэнд сидел в темноте, и все те же мысли не давали ему успокоиться. Наконец он включил ночник и протянул руку к телефону.

Рейвен крепко спала. Ночной телефонный звонок заставил ее молниеносно проснуться, посеяв в душе страх. Сердце бешено заколотилось. Кто мог звонить среди ночи?

— Да… Хелло!

— Рейвен, я знаю, что разбудил тебя, извини.

Она пыталась скрыть свое замешательство.

— Брэнд? Что-то случилось? Ты в порядке?

— Да, со мной все в порядке. Только я оказался невероятно невежливым, решив позвонить тебе сейчас, так поздно.

— Как проходят концерты?

Это так типично для нее, думал Брэндон, она не требует объяснить, почему он звонит ей среди ночи, и не собирается бранить его. Она допускает, что ему надо просто поговорить с ней. Он бросил сигарету и решился пошутить.

— Лучше, чем моя игра за карточным столом. Публика фантастическая. Все бросились к сцене. Это единственное, ради чего стоит ездить на гастроли.

— Ты будешь во время моих концертов в Нью-Йорке? Я всегда рада тебя видеть, ты вдохновляешь меня.

— Я постараюсь. — Он лег на постель, чувствуя, как чрезмерное напряжение отпускает его.

— У тебя усталый голос.

— Я не… подожди минутку, Рейвен… — Она не сказала «да», но ждала. — Мне было необходимо услышать твой голос. Скажи мне, на что ты смотришь сейчас?

— Через окно на рассвет, — ответила она. — Я не могу смотреть на здания, а только на небо. Оно скорее розовато-лиловое, чем серое, и свет очень мягкий. — Рейвен улыбнулась. — Рассвет действительно прекрасен, Брэнд, я забыла, каким он бывает.

— Ты будешь спать? — У него самого уже закрывались глаза, он изнемогал от усталости.