— Нас не побеспокоят ни семья, ни соседи. Миссис Пенгали предпочитает не показываться моим гостям из шоу-бизнеса и держится от домашних чуть в стороне.

— Гостям из шоу-бизнеса? — с улыбкой уточнила Рейвен. — Уж не устраиваешь ли ты оргии, Брэндон?

— Последние месяца три не было. Помнишь, я взялся за ум. Но она знает всю подноготную об актерах и актрисах. Мистер Пенгали сказал мне по секрету, что она считает делом своей жизни прочитать каждое слово, которое пишется о них в газетах. И о музыкантах тоже …

Он многозначительно помолчал. Рейвен широко улыбнулась.

— Наверняка подумает о нас самое худшее, — озабоченно сказала Рейвен.

— Самое худшее? — Брэндон с удивлением посмотрел на нее.

— Конечно, что ты и я скрываем незаконные любовные отношения.

— И это самое худшее? Мне это кажется привлекательным.

Рейвен покраснела и опустила глаза.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Он с улыбкой поцеловал ей руку.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Беспокоишься, что тебя отнесут к категории падших женщин?

— Меня относили к этой категории долгие годы. Каждый раз, когда я покупала журналы, я приходила в ужас. Ты в курсе, сколько писали о моих любовных приключениях с мужчинами, с которыми я вряд ли перекинулась парой слов.

— Считается, что звездам эстрады и кино присуще сверхактивное половое влечение, это как часть их профессии.

— Пресса никогда не отказывала себе подпортить чью-то репутацию, — сухо ответила Рейвен.

— Так было всегда, — кивнул Брэндон. — Я слышал об опросе, который провели в Лондоне в прошлом году. Они спрашивали, сколько женщин я меняю за три месяца. Британок, — уточнил он.

Рейвен встретила молчанием его слова, пытаясь их осмыслить.

— И сколько же по их мнению?

— Двадцать семь, — усмехнулся Брэндон. — Думаю, это лучше, чем быть излишне умеренным.

Рейвен засмеялась, наслаждаясь беседой. А что, он вполне в силах оправдать такую репутацию.

— Думаю, лучше не спрашивать, правы ли они, и если нет, то в какую сторону ошиблись.

— Надеюсь, не будешь.

Машина между тем взбиралась наверх по усыпанной щебнем дороге.

Рейвен увидела трехэтажный каменный дом строгой архитектуры, с крепкими ставнями, выцветшими от ветра и непогоды. Когда-то они были зелеными. На крыше дома торчало несколько труб. Тонкие клубы дыма сливались со свинцовым небом.

— Ох, Брэнд, какая прелесть! — в восторге воскликнула девушка. — Как замечательно, что ты нашел такое место.

Она выскочила из машины, обогнула дом и обнаружила, что позади него виднелось море! Она стремительно бросилась к стене, сложенной из естественного камня.

Рейвен посмотрела вниз, через ограду, доходившую ей до пояса; там волны пенились и разбивались о подножие зубчатых скал. Море ревело, грохот был неистовый. Она стояла как зачарованная под мелким дождем, не обращая на него внимания.

— Сказка! Сказка! — Она побежала изучать дом и все, что было вокруг него. Переплетавшийся дикий виноград, кусты роз и жимолости, сад камней среди нежных побегов зелени — все это было так прекрасно, что у Рейвен перехватило дыхание.

— Внутри дома ты тоже очутишься в сказке, — сказал Брэндон, наслаждаясь ее восторгом, — но там посуше.

— Брэнд, какой ты неромантичный. — Она еще раз окинула взглядом дом.

— Романтичный или нет, как тебе угодно, а я хочу принять горячую ванну и выпить чашку чая.