Как же я сразу не догадалась? Ты ждал ее! Поэтому ни с кем не встречался! И вот она вернулась! Счастливый конец!

Слова Вероны о Лили буквально выжгли все внутренности. Отчасти она была права. Я не выстраивал серьезных отношений из за Лили, но не потому, что хотел ее вернуть, это был бы мартышкин труд, а потому, что больше не мог никому доверять. Это сука перевернула мой мир. Из за нее я озлобился. После ее ухода прошло три года, а она до сих пор отравляет мне жизнь.

В первый день после разрыва с Вероной от мрачных мыслей меня отвлекла госпитализация матери. Пришлось напрячься и полдня вдалбливать в ее занятую деканскую голову, что игра со смертью не шуточки и пока я не готов отпустить ее на тот свет. Она вроде поняла мой настрой и сказала, что делает это только ради моего спокойствия.

Выйдя ночью из больнички, я долго стоял на стоянке и пялился на луну, будто хренов оборотень перед преображением. Потом поехал домой и завалился спать, только не тут то было. На меня навалилась такая тоска, что душу рвала на куски. Мне не хватало Вероны: ее тела, запаха, голоса. Проклятье! Не могу больше спать без нее. Как только понял это, меня накрыло по полной.

Ладно! Хватит стенать! Надо принять рабочий вид. Встаю под душ. Я все еще пьяный. Последняя порция вискаря смешалась с ночной порцией коньяка. Прохладная вода приятно бодрит, но меня все еще пошатывает. Воспоминания уносят в тот день, когда мы с Вероной соединили свои тела. Нет, это не секс в обычном понимании. С ней я действую терпеливо и осторожно. В тот день мы впервые доставили друг другу удовольствие. Помню ее полные любопытства глаза, когда она впервые сжимала Сэма, как неотрывно смотрела на мое перекошенное от оргазма лицо.

«Боль и услада», – так она тогда выразилась.

Я знаю, что ей тоже хреново, поэтому куролесил не так рьяно. Курт сказал, что она не выходит из комнаты подруги. Подсаженный на ее мобильник «жучок» подтверждал его слова. От того, что ей так скверно, мне стало легче. Значит, она тоже не в силах забыть меня. Сейчас я хотел ее еще сильнее, чем раньше. Два дня назад мы должны были улететь в Италию и впервые заняться сексом. Это была ее дурацкая мечта, на которую я по нахлынувшей вдруг на меня слабости поддался. Сейчас я уже жалею об этом. Надо было сделать это в тот день, когда она появилась на пороге моей спальни.

Как то она написала мне:

«Ты в моей голове, в моем теле, в моей крови, в моей ДНК».

Вот теперь я понял, что это такое! Не могу не думать о ней, она будто поселилась в моей башке, залезла в печенку, а потом перебралась под сердце! Проклятье! Нужно все исправить. Только как?

Выхожу из душа и смотрю на себя в зеркало. Видела бы меня сейчас Верона, а впрочем, она, говорят, выглядит не лучше. Надо что то с этим делать. Сегодня Курт справляет днюху. Он решил, что караоке бар – самое подходящее для этого место. Увалень тупоголовый. Ну, кто из бро приедет в караоке? Хоть он мой кореш и брат Вероны, иногда мне хочется размозжить ему башку. Именно из за Вероны в последнее время мы не ладим. Может, мне удастся сегодня с ним перетереть ситуацию и понять, что делать дальше. Навряд ли Верона приедет в это заведение, и, слава богу, там я частенько снимал чикс. Не хочу, чтобы она на них случайно натолкнулась. Одно дело – знать, другое – видеть.

– Кувалда приедет к восьми! – Годзилла маячит в коридоре.

– Угу, – бурчу я, плетусь на кухню, хватаю со стола мобильник и в очередной раз пялюсь на экран.

Верона, черт возьми, почему ты мне не звонишь?! Почему не молишь о прощении?! Зеленый пульсирующий маячок говорит о том, что она все еще дома.

– За что она тебя турнула?

Годзилла решил поиграть в «Почемучку».