Джед Эсбери слушал внимательно, несколько смущенный реакцией Кэрол на его появление. Догадывалась ли она о том, что он вовсе не Майкл Лэтч? Знала ли, что он не тот, за кого себя выдает? Если так, то почему не сказала этого сразу? Почему промолчала?

Джеда удивило и то, с какой готовностью его приняли на ранчо, потому что, даже приняв решение занять место погибшего человека, он очень сомневался, удастся ли ему довести • свой замысел до конца. Он никак не мог отделаться от преследовавшего его чувства вины и угрызений совести, но, в конце концов, настоящий Майкл Лэтч погиб, и единственный человек, чьи интересы он ущемлял, похоже, отъявленный негодяй, задавшийся целью первым делом выгнать с ранчо десятника, достойного человека, который свою жизнь посвятил этой гасиенде.

Он проделал длинный путь, и ему пришлось очень поспешить, чтобы в срок добраться до назначенного места, и все это время он мучил себя сомнениями, придирчиво рассматривая со всех сторон все положительные и отрицательные аспекты своего поступка.

Что он представлял собой до сих пор? Да ничего. Просто странствующий парень, мастер на все руки и, если угодно, авантюрист, в общем, не лучше и не хуже сотен других людей, кто отправлялся в путешествие по необозримым просторам Запада и зачастую не возвращался обратно, чьи кости оставались лежать в какой-нибудь непроходимой глуши, а плоть становилась частью древней земли.

Он никогда не встречался с Майклом Лэтчем, но ему казалось, что при жизни тот был человеком честным и порядочным. Так почему бы тогда не попытаться уберечь от Уолта Сивера ранчо и самому, наконец, не обрести дом и не зажить здесь той жизнью, которая судьбой предназначалась Майклу Лэтчу?

Всю дорогу сюда он боролся с собственной совестью, пытаясь убедить сам себя в том, что поступает правильно. Лэтчу это уже никак не сможет повредить, а Коста и Кэрол, похоже, даже очень обрадовались его приезду. А уж как вытянулась физиономия Сивера! Ей-богу, уже только ради этого стоило проехать через полстраны.

Но теперь ему не давала покоя еще и странная реакция Уолта Сивера на его слова, когда он представился Майклом Лэтчем.

— Так, говорите, — Джед обратился к Кэрол, — Сивер не сомневался, что наследство достанется ему?

Она кивнула:

— Да. Еще три месяца назад он негодовал по поводу того, что Джордж Бака завещал ранчо вам. Но затем вдруг успокоился, сменил гнев на милость, будто уж точно знал, что наследство перейдет к нему, оставшись невостребованным вами.

С тех пор как Джед Эсбери набрел на одинокую повозку и трупы троих убитых людей, прошло как раз около трех месяцев. Видно, он поспешил обвинить во всех грехах индейцев: напавшие оставили убитых в одежде, да и повозку, по существу, не разграбили, что уж совсем не похоже на краснокожих.

Зерно сомнения упало на благодатную почву. Должно быть, Сиверу хорошо известно об убийствах. Не поэтому ли он вдруг уверовал в то, что наследство достанется ему? Если так, с теми троими расправились уж точно не индейцы, и в таком случае дело принимало совсем иной оборот и в нем возникало много неясностей. Как получилось, что одинокая повозка заехала в такую глушь, оказавшись вдали от всех дорог? И что случилось с той девушкой, Арден?

Если же индейцы не нападали на повозку, то, стало быть, и Арден не у них, а значит, ее похитил кто-то другой, и как бы там ни было, но уж ей-то доподлинно известно, что он никакой не Майкл Лэтч. Для нее Джед Эсбери не более чем посягатель на чужое имущество. Но в то же время ей может быть известно, кто совершил те убийства.

Остановившись на краю просторной террасы, с которой открывался вид на зеленеющую долину, Джед смотрел вдаль, и душу его переполняли сомнения и тревожные предчувствия.