— Вот как надо патриархов встречать, — поднял палец к потолку Переслав, явно польщённый. — Встань шаман, мы тут, как говорится, с неофициальным визитом.

О! А Переслав шутить умеет! Похоже, он после уединения постепенно оттаивает. Так, глядишь, ещё сотня лет — и за простого дедушку сойдёт.

Кватоко ещё помедлил. А ведь он видит, кто перед ним. Каждого. И здесь единственный не-маг — это мой отец.

— Внучек! — из-за спин остальных гостей выбралась бабушка. Ах да, ещё бабушка не-маг.

— Ура! Бабуля! Вот это сюрприз!

Я обрадовался совершенно искренне. Мы последнее время с бабушкой виделись редко, тем ценнее была каждая встреча. А уж то, что она выбралась аж в Канаду!

— Ух, внук, говорят, ты аж двух девок-то захомутал?

Я сразу смутился. Вот как-то даже с родителями не обсуждали. Они просто делали вид, что так и должно быть. Но бабушка — это бабушка. Она за словом в карман не полезет.

— Ну, бабушка, так получилось, — я опустил глаза.

— А чо краснеешь, как пионерка у гинеколога? — бабушка хихикнула. — Чай, не прину́дил, сами пошли. Значит, есть ради чего. Одну вида́ла, а вторая кто? Неужели из краснокожих?

Разговор наш шёл, конечно, на русском, и наши все посмеивались тихонько, а вот Кватоко взирал на бабулю со смесью восхищения и недоверия. Понять он ничего не понял, наверное, но сама атмосфера!

— А вторая — моя дочь, — неожиданно серьёзно ответил Вадим. — Её душа переселилась в тело индеанки. Это долгая история, в которой Миша сыграл ключевую роль.

— Ох ты ж, страсти-то какие! — глаза у бабули сузились, став щёлками. — И мне ни одна зараза ничего не рассказала! Ну ничего, накормлю вас пирожками со слабительным, будете знать!

— Простите, — встрял в разговор шаман, — но по обычаям женщины должны быть с невестой.

— Не будем нарушать обычаи, — кивнул дед, и щёлкнул пальцами. Все наши женщины тут же исчезли.

«Ой, и бабушка здесь! Вот это сюрприз!»

«У неё очень много вопросов, а ещё она обещала нас наказать, за то, что мы ей ничего не рассказывали».

«Чтобы у неё на старости лет крыша поехала?»

«Мне кажется, мы все очень сильно недооцениваем бабушку!»

Шаман, меж тем, предложил всем оставшимся мужчинам выйти на улицу и сесть вокруг небольшого костра, перед которым уже сидели двое старейшин. Два патриарха, шаман, старейшины, трое отцов — мой, Рики и Илларии, Роман и Федя Гордеевы, и Лёня. Гордеевы уже мои люди, Лёня тоже мой, только пока не совсем, но почти. Ну и я. Очень пёстрая и необычная компания.

За час до рассвета, когда небо на востоке уже стало светлеть, шаман раскурил трубку, сделанную, кажется, из обожжённой глины, с длинным, не меньше полуметра, деревянным мундштуком. Руки у него в присутствии патриархов заметно подрагивали, но со своей задачей он справился.

— По обычаю, забирая девушку из племени, жених должен выкурить с вождём трубку мира, в знак мирных намерений. Но с вождём у нас загвоздка вышла, так что вместо вождя — мы со старейшинами.

— Зато свидетели по высшему разряду, — улыбнулся Вадим.

— Это церемония, — объяснил шаман, — во время которой мы призываем духа мира ниспослать нам своё откровение. Это сродни молитве или медитации, сердце которой — мирные намерения пожелавших разделить друг с другом огонь и дым этого очага.

Табак оказался ароматной курительной смесью.