Прошло уже трое суток, и за это время Хадли спал едва ли часа три. Сперва он работал в своём кабинете, потом перебрался в палату к пациентке.

Молодая красивая женщина, лет тридцати на вид, хотя по паспорту ей за шестьдесят. Вот ведь что в наше время медицина творит!

Хадли потер глаза, виски, вышел в коридор и через пару минут вернулся с двумя стаканчиками кофе, один из которых он поставил на столик рядом с пациенткой. Как бы для неё. Потом сел на пол и по пятидесятому кругу пошёл изучать анализы.

Уровень гемоглобина, эритроцитов и лейкоцитов в норме. Показатели печёночных ферментов, креатинина и мочевины не выходили за рамки референсных значений. Липидограмма также не выявляла отклонений. Полное МРТ исключило переломы костей, внутричерепные гематомы, очаговые поражения или кровоизлияния. Мозг в полном порядке.

— Что с тобой не так, красавица? — спросил он у пациентки, встав, чтобы забрать «её» кофе.

На ЭЭГ регистрировалась характерная для глубокой комы δ-активность низкой частоты… Пульс, оксигенация — всё в полном порядке.

Хадли вернулся к бумагам, попробовал остывший кофе и выкинул его в переполненную такими же стаканчиками мусорную корзину.

УЗИ брюшной полости и малого таза не обнаружило никаких патологий внутренних органов. Анализ мочи — идеальный. Гормональные показатели в полном порядке, даже слишком в порядке. Исследование ликвора методом люмбальной пункции выявило ровно то же самое, что и все остальные анализы. Давление спинномозговой жидкости в норме, воспалительные процессы отсутствуют. Биохимический анализ ликвора не обнаружил белка или других аномалий. Гемодинамика стабильная. Диурез адекватный, водно-электролитный баланс не нарушен.

Что, чёрт побери, ещё можно исследовать, чтобы понять причину комы???

Доктор поднялся и пристально посмотрел на пациентку. Казалось, будто эта молодая, красивая женщина просто спит. Вот дотронься до её плеча, и она встрепенётся и откроет глаза. Однако это было не так. Что с ней только ни делали, но разбудить так и не смогли.

Тут дверь приоткрылась, и показалась голова молоденькой медсестры, имя которой Хадли не потрудился запомнить.

— Доктор, анализы готовы. Будете смотреть?

— Нет, — пожал он плечами. — Зачем они мне? Я и так всё о ней знаю.

— Правда? — удивилась медсестра.

— Конечно же нет! — Хадли едва сдержался, чтобы не высказать, что он думает о мыслительных способностях младшего персонала вообще, и этой медсистрички в частности. — Давай сюда анализы, а то мы до сих пор не знаем, что с ней. А вдруг это нулевой пациент и скоро начнётся эпидемия? — он сделал страшное лицо.

— Ой-ёй, — испуганно сказала та, отдала кипу распечаток Хадли и поспешила ретироваться.

Трудно сказать, что пугало её больше — возможная инфекция или не спавший три дня доктор.

Хадли буквально выхватил листки с результатами и сразу же разложил их на широком подоконнике.

— Так, что тут у нас?

С утра он назначил дополнительные тесты, результаты которых ожидал с нетерпением: исследования уровня кортизола, анализ уровня кортикотропина, метанефринов, тиреотропного гормона, тироксина и трийодтиронина. И даже антинуклеарный фактор и антитела к ДНК, Sm-антигену и к фосфолипидам.

Он внимательно изучил каждый результат и еле сдержался, чтобы не смахнуть всё в мусорное ведро. Ни одной подсказки! Ни единого намёка на то, что стряслось с пациенткой! Он снова подошёл к кровати и уставился на монитор с показателями: артериальное давление в норме, частота пульса тоже. Концентрация кислорода в крови девяносто шесть — тоже норма.