Эмма повернулась, увидела, что Уэлкам смотрит на церковь, и сказала:

— Я сообщила пастору Дарнеллу о смерти Джона, и он предложил провести заупокойную службу, на которой присутствовали бы только мы трое. Я сказала ему, что в этом нет необходимости. Но он полагает, что это принесет твоей душе успокоение. Ну так как — ты даешь согласие на подобную церемонию?

Уэлкам кивнул. Если разобраться, он был не более религиозным человеком, чем Эмма, но считал, что заупокойная служба явится достойным завершением жизни Джона.

— А надгробная плита? Мы можем купить надгробную плиту.

— Ну и где же, по-твоему, мы ее водрузим? — спросил Уэлкам. — Похоже, устанавливать ее некуда.

— Тоже верно, — сказала Эмма.

Уэлкам подошел к маленькому столику под деревьями и взял стакан с лимонадом.

— Теперь поговорим о деле, — сказал он. — Мне необходимо совершенно точно знать, что случилось с деньгами.

Эмма обменялась взглядами с Недом, после чего пододвинула тарелку с овсяным печеньем Уэлкаму. Оно было приготовлено по тому же самому рецепту, которым пользовался Уэлкам в «Чили-Квин», но сегодня вместо оливок Эмма запекла в нем орехи. Уэлкам решил, что с орехами печенье получается не такое вкусное.

— Все было так, как я написала тебе в письме, — сказала Эмма. — Кошель с деньгами перекатился через край каньона и упал в пропасть. Мы искали его все время, пока занимались поисками тела Джона. Должно быть, он угодил в какую-нибудь расселину или упал в реку. Как бы то ни было, мы его не нашли.

Уэлкам посмотрел на Эмму, а потом перевел взгляд на Неда, который, чинно сложив перед собой на столе руки, сказал:

— Это истинная правда, клянусь богом. — Тут он беспомощно развел руками и добавил: — Он и в самом деле упал в пропасть.

— Это моя вина, — вступила в разговор Эмма. — Я его бросила, чтобы остановить драку. Откуда мне было знать, что он сорвется в пропасть? Скажи, откуда? — Некоторое время Уэлкам и Эмма мерили друг друга взглядами; они оба думали о том, что, если бы она не бросила тогда кошель, Джон остался бы в живых. — Надеюсь, ты не думаешь, что мы решили поживиться за твой счет? — Эмма пожала плечами, как если бы удивляясь, что кто-то мог так о ней подумать. — Я понимаю: Неда ты знаешь недостаточно, чтобы понять, как он может повести себя в подобной ситуации, но со мной-то ты не первый день знаком. Уверена, ты отлично сознаешь, что я не стала бы тебя обманывать. Помимо всего прочего, это оскорбило бы память о Джоне.

Громкий звон школьного колокола заставил их замолчать. В следующую минуту воздух наполнился детскими криками и звуками хлопающих дверей. Когда шум затих, Эмма вынула из корзинки принадлежности для рукоделия, скрепила булавкой два разноцветных матерчатых треугольника и стала сшивать их вместе. В свое время Эмма пыталась обучить Уэлкама шитью, но он не смог даже вдеть нитку в иголку.

Уэлкам посмотрел на принесенные во двор ветром желтые осиновые листья, напоминавшие золотые монеты достоинством в десять долларов, и спросил:

— Неужели вы даже не пересчитали эти деньги?

Эмма, не отрывая глаз от работы, покачала головой.

— С какой стати? Нед и Джон пересчитали их на станции, и ты сам при этом присутствовал. Кроме того, у нас совершенно не было времени. От самого Уот-Чира мы почти не вылезали из седел. Помимо всего прочего, кошель был заперт на замок, а ключа у меня не было. Но считай, не считай, а деньги пропали.