Так. Расчёска, к ней массажка. Для волос – мягкие бархатные резинки. Заколки, шпильки и «невидимки», любимый «краб» – если уж разговор пойдёт о загранице, то можно и на тамошние вещички сослаться... Ой! Шампунь чуть не забыла!

Поглядывая в открытую к окаменевшим родителям комнату, Инна быстро распустила косу, чтобы заново расчесать волосы и заплести их без торчащих прядей и тут же при помощи шпилек уложить в деловой пучок.

Мельком уловила в зеркале странный взгляд господина Лэндонара на себя. Правда, он тут же отвёл глаза. Кажется, он удивился её густым светлым волосам?.. Но поездка деловая, значит – волосы должны быть убраны. Интересно, а шляпки у них там есть? Инна вздохнула от избытка чувств: а ведь шляпки порой носят с вуальками! Вот ёлки палки! Красиво же! Но подойдёт ли ей такое? И фыркнула: она ещё не видела платьев, которые там носят. Только имела смутное представление, что платья без фижм, зато в пол, как тот плащ накидка, пока ещё только гипотетически предложенный господином Лэндонаром. Зато сообразила на всякий случай положить в сумку пару красивых платков и лёгкий шарф. Мало ли… Любопытно, а кроме лавок в том мире, господин Лэндонар сводит её в парик… ей, как там называются парикмахерские?..

И снова: «Господи, на что я подписалась?!»

Но ведь пообещали и её жизнь подправить, потому она и решилась!

Халат!! Брать, не брать? Фланелевый, почти новый. Длинный. Расцветка под леопарда. Упрямо сопнула носом – сложила и сунула в сумку. Нервно хихикнула: и это свалим на заграницу!

Вздохнула, глядя на гитару. Жалко оставлять. Хоть и знает Инна всего три четыре аккорда, но порой, в депрессняк, так помогает вечерком посидеть, побренчать и помычать под это бренчание, пока родители клеятся к телевизору со своими сериалами…

  Берём,   вместо неё решил господин Лэндонар и крепко, почти собственнически ухватил гитару за гриф. – На наших семейных вечерах практикуется пение под музыкальный инструмент.

Ничего себе…

  У вас такие тоже есть? – только и сумела риторически пробормотать Инна, имея в виду гитары.

Господин Лэндонар покровительственно хмыкнул, но хмыкнул как то так мягко, что девушка не обиделась.

Так. Что ещё пригодится в дороге и в чужом доме?

Зеркальца!! Одно маленькое, карманное. Второе – настольное и тоже небольшое.

А ещё… Инна чуть не подпрыгнула, помчалась на кухню и забрала недавно початый пакет с молотым кофе и десяток пакетиков с растворимым, а также с десяток с разными видами чая. Ещё пакетики из кафешек – с сахарным песком. Кроме неё, в доме никто кофе не пил, так что девушка не чувствовала угрызений совести, что лишает родителей чего то нужного. Та ак. Ага! Ещё любимую чашку! Помешкала, глядя на полку с зефиром, парой плиток с горьким шоколадом и другими сладостями, и махнула рукой: всё уложила в дамскую сумку, с которой не собиралась расставаться в дороге.

  И оставить записку,   добавил бдительно наблюдавший за ней господин Лэндонар. – Родителям. Чтобы не искали. Такую, которой поверят. 

Записку, что на время отпуска уехала на пару недель с подружкой, она оставила на кухонном столе. Быстрей заметят. Куда – писать необязательно. Всё равно будут надеяться, что выпорхнула… нет, будем честными перед собой: что её выпихнули наконец из дома.

Снова подошла к двери в зал – посмотреть на папу с мамой.

Два старших брата с жёнами и пять их детишек быстро сгладят долгое расставание. Хотели от неё избавиться – ну, так получите…

Инна прекрасно сознавала, что накручивает себя.