— Отлично! — первым похвалил Петр Афонасьевич, как самый практичный из гостей. — Не вредно задумано…

Дьякон всё время молчал, наблюдая, как станок с пилами точно проглатывал бревно; с другой стороны из него веером выходили совсем готовые доски.

— Ну, что, дядя, какова работа? — спрашивал Кубов.

Вместо ответа, дьякон обнял «новомодного арестанта», облобызал и крикнул «ура». Стоявшая на берегу кучка любопытных, следивших с напряженным вниманием за пробой, подхватила этот крик. Общее одобрение заставило Кубова даже покраснеть.

— Как это тебе в башку-то пришло? — удивлялся Келькешоз. — Умственная штука…

— Нужно удивляться, что никто раньше меня не додумался до такой простой штуки, — скромно объяснял Кубов. — Моего тут ничего нет… И баржи всем известны, и лесопилки, только стоило поставить лесопилку на баржу.

— Ну, а как же ты зимой?

— В затон поставлю куда-нибудь, а бревна буду подвозить обыкновенным способом, как это делается у других лесопилок. У меня зато в выигрыше целое лето, когда идет главная работа. Весь расчет во времени…

— А сколько в год думаете заработать? — полюбопытствовал Огнев.

— Тысячи полторы на первый раз, а там и больше, когда дело разовьется. Нужно воспользоваться первыми пятью-шестью годами, а там явятся конкуренты. Это уж всегда так бывает… Сначала смеются, а потом сами за то же примутся.

Пошабашив работу и выдав рабочим могарыч, Кубов отправился вместе с другими в город, чтоб вспрыснуть новинку. Решено было отпраздновать по-домашнему, в квартире дьякона. В первоначальном проекте предполагалось учинить празднество в ресторане, но Келькешозу это было неудобно: не дозволял дьяконский сан. Уже темнялось, когда компания подходила к городу. Всё равно торопиться было некуда.

— Сие благопотребно!.. — повторял Келькешоз.

— Вот что, господа, не возьмем ли мы некоторого извозца? — предлагал Огнев, уставший раньше других.

— Вот что, вы поезжайте с Кубовым вперед, — заявил Петр Афонасьевич, делая таинственный знак Келькешозу. — А мы с дьяконом догоним уж потом. Дельце маленькое есть…

Компания разделилась. Огнев и Кубов поехали прямо к дьяконской квартире, а Петр Афонасьевич свернул с дьяконом на главную улицу.

— Коньячку купить для вспрыска? — догадывался дьякон.

— Около того…

Около мужской гимназии Петр Афонасьевич остановил извозчика и велел ему дожидаться, а сам повел дьякона в одну из боковых улиц. Дело совсем не коньяком пахнет, как догадался недоумевавший дьякон. Было уже совсем темно. Огни светились только в двух-трех домах.

— Да ты куда меня ведешь-то? — спросил дьякон.

— Тише… — остановил его Петр Афонасьевич. — Ведь вот как гаркнул, точно часовой.

Петр Афонасьевич замедлил шаги, прислушался и молча указал на дом напротив, у которого второй этаж был ярко освещен.

— Ну, что? — удивлялся дьякон. — Именины кто-нибудь справляет…

— А вот и нет: это мой Сережка свое новоселье празднует. Вчера он от меня совсем переехал…

— Еот так фунт!.. А ты-то как же, т.-е. почему ты не на новоселье? Ведь не чужой человек, слава богу…

— Я-то… гм… Вот то-то и оно-то, дьякон, что мне там не рука. Только буду конфузить напрасно Сережу: ни сесть, ни встать, ни сказать. Я уж как-нибудь в другое время лучше заверну… Сам и квартиру я подыскал и всё устраивал тоже сам, а Сережа на готовое переехал. У него там свои судейские веселятся, куда же я с ними компанию водить…

— Ну, это уж ты напрасно! — возревновал возмущенный дьякон.