– Спенсер, я не знаю, какую выгоду изо всей этой чуши вы рассчитывали извлечь, но...

– Хватит, Латимер, – оборвал его Спенс. – Время, когда вы убивали людей и воровали скот, закончилось.

Исабель снова ахнула.

Спенсер бросил на нее короткий взгляд, потом опять посмотрел на Ти Эл.

– Мне очень жаль, что пришлось во все это втянуть и вас, мисс Дамита, но другого пути не было. Я бесконечно вам благодарен за все, что вы для меня сделали. Но беда в том, что стрелял в меня муж вашей сестры.

Исабель ахнула в очередной раз и, в ужасе прикрыв рот ладонью, с отвращением посмотрела на Ти Эл.

– Исабель, не слушай его. Это наглое вранье! Не верь им!

Исабель снова посмотрела на Спенсера.

– Я ни в чем не собираюсь вас убеждать, мэм. Хок и Стейси на том месте, откуда в меня стреляли, нашли следы сапог и отпечатки шпор. Кто-то сидел там в засаде и дожидался меня. Так вот, одна из шпор была обломана, а когда Хок приложил вот этот самый кусочек, то он в точности пришелся на место. Проделайте то же самое сейчас со шпорой Ти Эл – хотя я весьма сомневаюсь, что он даст на это свое согласие. Мне не нужно больше никаких доказательств. Правды не утаишь.

Исабель попыталась было заговорить, но так и не произнесла ни слова.

Кэт и Люк молча смотрели на Хока, и по их лицам нельзя было понять их чувства. В конце концов, Ти Эл Латимер был их отцом, какие бы преступления он ни совершил.

Спенсер продолжил:

– Теперь, Латимер, я вот что скажу. Вы можете покинуть мое ранчо, но если еще раз вы приблизитесь к моим землям, к моим стадам, к моей семье или...

– К ранчо Хокинса со всем пасущимся там скотом, – договорил за него Хок, – я вас убью.

– Вам, ребятки, надо сначала подрасти для таких подвигов! – расхохотался Латимер.

– А я уже вырос, Латимер, – холодно заметил Хок. – Игра окончена, и навсегда.

– Отлично! – издевательски рассмеялся Латимер. – Да плевал я на все твои угрозы! Я владел северной Аризоной с того самого дня, как поселился здесь, понял? Я не собираюсь отдавать то, что нажил. Вам обоим лучше убраться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Деревянные особняки, между прочим, хорошо горят.

Он повернулся и стремительно вышел из гостиной, однако на пороге остановился, обернулся и добавил, зло сузив глаза:

– Не знаю, на что вы рассчитывали, но вы все равно проиграете. Мы, Латимеры, никогда не терпим и не прощаем насмешек и издевательств!

С этими словами он шагнул в коридор, и через пару секунд грохнула входная дверь.

Люк быстро, ни разу не оглянувшись, проследовал за отцом. Кэт подарила Хоку долгий, откровенно заинтересованный взгляд и выскользнула вслед за братом. Исабель все еще пребывала в растерянности.

– Исабель, мне так жаль, что вы оказались втянуты в эту историю, – подошла к ней Лорели. – Хочу надеяться, что вы нас простите за такое дурное с вами обращение, но мы должны были остановить все это...

– Не надо ничего говорить, – перебила ее Исабель. – Я потрясена. Может быть, я перееду с Каталиной в южную Аризону. Сейчас я просто в растерянности. Я тоже приношу свои извинения. Хотя поверить во все услышанное мне очень трудно. Я столько лет прожила бок обок с Ти Эл. Вы действительно уверены, что все это правда?

– Да, но вы можете нам не верить. В конце концов, это ваша жизнь, вам и решать.

Исабель молча кивнула и направилась к дверям.

Хок быстро нагнулся, поднял с пола кусочек шпоры и положил обратно в карман. После этого присоединился к остальным, которые проводили Исабель до выхода. Латимеры уже сидели в седлах, пистолерос гарцевали рядом. Кэт дожидалась тетушку в повозке.

Исабель повернулась к Лорели и Анастасии:

– Мне и правда очень жаль.