— Ещё хуже. Парень любит девушку, они хотят пожениться, а у обоих родители против. Вот и пришли посоветоваться, как будет лучше.

— Вот оно что! И почему именно к тебе?

— Да откуда я знаю!

— Ну, и что же ты им посоветовал? — с улыбкой спросил Кусанаги.

— Сказал, что я тоже против.

— Что, серьёзно? Что ещё за устаревшие взгляды? Да ты просто какая-то доисторическая рептилия! А вот я бы им точно сказал: стойте на своём, пока родители не сменят гнев на милость.

— Дело не в том, устаревшие у меня взгляды или нет. Дело в статистике.

— В статистике?

— Бывают люди, которые рано женятся, а потом жалеют. А бывают те, которые жалеют, что не женились раньше. Как думаешь, которых больше?

Кусанаги уставился на своего товарища в упор. Его так и подмывало спросить: а насколько вообще радостно жить на свете с подобной философией? Но он сдержался.

— Ну что? Покажешь место происшествия?

— А ты что, даже кофе не будешь?

— Воздержусь. Судя по запаху, здесь нет хорошего кофе, — сказал Юкава, принюхавшись, и зашагал к выходу.

«И это говорит тот, кто вечно пьёт растворимый!» — усмехнулся в душе Кусанаги и, поднявшись, двинулся следом.

Местом происшествия оказался номер 807. Двухместный, с раздельными кроватями.

— Жертва, Тадааки Ядзи́ма, заселился сюда тринадцатого числа в 15:50, — рассказывал Кусанаги, зайдя в номер и заглянув в блокнот. — Бой со стойки приёма его не провожал, в номер Ядзима зашёл в одиночку. С тех пор его больше никто никогда не видел. В смысле, живым. Расчётное время в этом отеле — одиннадцать утра. Однако на следующие сутки к одиннадцати клиент из номера не вышел. Ему позвонили, но трубку никто не брал. Тогда ближе к двенадцати служащий отеля пришёл проверить, что происходит, постучал, но никто не открыл и не отозвался. Тогда он воспользовался запасным ключом и вошёл.

Первое, что увидел, — это распростёртое на кровати тело клиента с широко раскинутыми руками и ногами. С первого взгляда было ясно: он не спит. На шее у него чернел огромный шрам, цвет кожи был иссиня-бледным.

— Его задушили чем-то вроде тонкого шнурка. Сразу, с первой попытки.

— Он пытался сопротивляться?

— Нет. Похоже, его опоили каким-то снотворным, и он очень крепко спал.

— Снотворным?

— Подсыпали в банку с кофе.

У окна номера стояли низенький стол и два кресла, развёрнутые так, чтобы сидящие за столиком могли общаться лицом к лицу. На момент обнаружения тела на столике стояли две банки из-под кофе и пепельница. На основании результатов вскрытия Тадааки Ядзимы была произведена повторная экспертиза, которая показала, что в одну из банок было подмешано снотворное. Сам кофе купили в автомате на том же этаже.

— Предположительное время смерти — тринадцатого числа между пятью и семью вечера. Это подтверждается и состоянием переваренного пирожка с бобовой начинкой, который он съел приблизительно в три.

Затем Кусанаги рассказал о том, как Тадааки Ядзима ушёл из дома, сообщив, что едет забирать старинный долг, а номер в отеле был заказан на имя Кои́ти Ямамо́то. Хотя информация эта была закрытой, Кусанаги отлично знал, что Юкава умеет держать язык за зубами, а раз уж пришлось прибегнуть к его консультациям, будет лучше рассказать ему все детали произошедшего.

— Я слушал тебя внимательно и всё равно не пойму: а в чём тут проблема-то? — сказал Юкава, осматривая злосчастный номер. — Кто пообещал вернуть деньги, тот и убийца. На самом деле вернуть не смог, заманил кредитора в отель и задушил. Что не так?

— Конечно, поначалу мы тоже придерживались этой версии. Однако на сегодняшний день никакого должника найти не удаётся.