Цель баронессы отныне — жить и умереть ради славы Божией и любви к ближним. Жизнь она понимает не иначе как исполнение Божественных указаний, то есть считает прямым делом Провидения. Она уверена, что пережила настоящее чудо.

Похоже, что баронесса в религиозном мистическом ослеплении так и не поняла роли, которую при ней играли Фонтэн и Куммрин — наглые обманщики. Она все больше впадала в религиозную экзальтацию, беспрестанно твердила, что счастлива оттого, что оказалась посвященной в «глубочайшие тайны вечности», говорила о своем спокойствии, о радостях молитвы.

Крюденер, странствуя по Германии и Швейцарии, предрекала бедствия, угрожающие Европе в 1809–1810 годах, которые уподобятся ночи ужасов. Ее предсказания, как и пророчества Куммрин, были достаточно туманными. «Приближается великая эпоха, — предрекала она, — все будет ниспровержено — школы, человеческие науки, государства, троны…» Однако светопреставления не произошло.

В тот момент, когда ее проповедь «чистой любви» привлекала все большее число последователей, она встречается с Александром I. В Карлсруэ жила в ту пору Р. С. Стурдза, фрейлина императрицы Елизаветы, жены Александра I, женщина, по отзывам современников, замечательного ума. К тому времени она была замужем за веймарским министром графом Эдлингом.

У Крюденер завязались с ней дружеские отношения, главным образом на почве религиозной. Баронесса давала религиозно-наставительные сеансы желающим, в числе которых оказалась и Стурдза, а также полицейский генерал-комиссар Майнца Беркгейм. Кстати говоря, после встречи с Крюденер он оставил службу в полиции, к великому сожалению своего семейства, «отказался от всяких повышений и посвятил себя царству Божию». Вскоре он женился на дочери баронессы Крюденер, которую тоже звали Юлией.

Баронесса Крюденер убеждала Стурдзу предаться ее «учению», посвятить себя Христу, обратиться к «океану любви». Вещала она и об Александре и предсказывала, что Господь даст ей радость его видеть. «Если я буду жива, это будет одной из счастливых минут моей жизни… Я имею множество вещей сказать ему… И хотя Князь тьмы делает все возможное, чтобы удалить и помешать тем, кто может говорить с ним о божественных вещах, Всемогущий будет сильнее его…»

Стурдза не преминула рассказать о Крюденер царю. И тот пожелал увидеть свою почитательницу. Встреча состоялась, и Крюденер удалось своей экзальтированной речью увлечь склонного к мистике Александра.

Баронесса убеждала императора углубиться в самого себя, изжить заблуждения прежней жизни и побороть гордость, замолить грехи прошлого.

— Нет, государь, — резко заявила она, — Вы еще не приближались к Богочеловеку как преступник, просящий о помиловании. Вы еще не получили помилования от Того, кто один на земле имеет власть разрешать грехи. Вы еще остаетесь в своих грехах. Вы еще не смирились пред Иисусом, не сказали еще, как мытарь, из глубины сердца: «Боже, я великий грешник, помилуй меня!» И вот почему Вы не находите душевного мира. Послушайте слова женщины, которая также была великой грешницей, но нашла прощение всех своих грехов у подножия креста Христова.

Царь молча внимал ее речи, и слезы навернулись на его глаза. Она даже встревожилась тем, в какое состояние повергла его.

— Не беспокойтесь, — сказал Александр, — все сказанное нашло место в моем сердце. Вы помогли мне открыть в себе самом вещи, о которых я ранее не думал.

С этих пор Александр все больше проникался убеждением в своей греховности, чувство вины перед убитым отцом преследовало его. Ему казалось, что беседы с Крюденер приближают его к покаянию и смиренной молитве. Он все чаще стал видеться с ней, их беседы продолжались далеко за полночь. Он говорил ей: «Не бойтесь ничего, браните меня: с Божьей помощью я буду слушать все, что вы мне скажете».