-  Куда?

    -  За рецептом, - повторил викинг, пытаясь нащупать осколки собственной головы. - Такие тайные правила приготовления чего-нибудь вкусненького, их вечно пишут на чём попало и никогда потом не находят.

    -  Кто пишет?

    -  «Кто», «кто»… Проклятые домохозяйки. Скажи, Саед, у меня всё на месте?

    -  Ай-ай, какая разница! Ты не сможешь помешать моим планам! Не понимаю, как можно уцелеть после саблезубых и тем более после НЕГО, но так даже лучше… Иргал заполучит две жертвы - тебя сейчас и Шаммилу вечером!

    С мрачной улыбкой Саед достал из-под туники кремнёвый нож и затянул ритуальные куплеты.

    -  Знаешь, Саед, уж в твои-то годы можно было бы иметь и побольше мозгов, - устало заметил викинг.

    -  О чём ты? Ахххххх!!!

    Жёсткая рука варвара молнией схватила жреца за горло.

    Удивлённый сопротивлением, Саед выпустил нож. Захват был железным!

    Жрец синел, как голубая тряпка в воде. Его кожа никогда не отличалась здоровой свежестью, а тут вдруг сплошные неудобства: ни тебе вдохнуть, ни выдохнуть, и бубен далеко, и сочувствующих соплеменников нету.

    Руки зашарили в поисках ножа, лицо стало сиреневым, местами чёрным. Он попытался что-то произнести кривыми губами:

    -  Шаммила… Проклятие… Она… Лялил… Не Заг… Гурах… Отец… О Иргал!

    С сухим щелчком позвонки переломились, и Гуннар, выложившийся по полной, снова потерял сознание. Ну никаких сил на этих предателей не хватит.

    * * *

    Всё племя гулей собралось на площади перед шатром вождя. В центре громоздилось высокое кострище. Приближалась полночь, а ни Гуннара, ни шамана Саед-е-Бархана ещё никто не видел. Вокруг полыхали костры поменьше, детишки незаметно пекли в них картошку. Старый Муарим казался совсем древним. Он любил дочку, но долг вождя перед племенем выше отеческой любви…

    Перед заходом солнца Шаммилу привязали к пальме.

    До полуночи оставалось четыре часа.

    Рослый детина, отмеченный по всему телу и ягодицам следами жестокой битвы, появился из темноты. Удивлённый шёпот пробежал от туземца к туземцу:

    -  Варвар! Смотрите, это варвар!

    Гуннар принёс только завязанную мешком тунику и бросил свёрток перед всем племенем. Он молчал как человек, переживший все ужасы преисподней!

    В глазах вождя читался немой вопрос. Собственно, как и у всех прочих…

    -  Проклятия больше нет! - тихо, но твёрдо произнёс варвар. - Живите и радуйтесь! Вот ваше проклятие! - И Гуннар достал из мешка круглый предмет, подняв его высоко, чтобы все видели. Это была голова Саед-е-Бархана.

    -  Асад! Асад-ал-Сахара! - ошеломленно пронеслось по площади. - Ты лев пустыни!

    Наверное, вот так в лучах победы когда-то стоял его любимый сказочный герой - Пламен Славянин.

    ИЗ ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЕЙ

    БЕЛОКУРОЙ РАЗВЕДЧИЦЫ ЕВГЕНИИ

    Сколько событий! Сколько эмоций! Мой Гуня показал им всем! Чудные гули хором упрашивали его, жгли свои колдовские костры, потом снова упрашивали, и вот он смилостивился и показал… Ах! Бесстыдник^ конечно, но, учитывая моё положение (в последнее время маскируюсь под местную дурочку) и важную ритуальную значимость символа, это даже хорошо. Как я соскучилась по его толстым намёкам и похотливому взгляду, хотя мне только пару раз и перепало… Но это ж на самом деле не мне! Даже не знаю, что и думать.