Осмотревшись, она убедилась, что спальня ни в чем не уступает гостиной, все тот же хаос: разбросанные книги, какие-то железки непонятного предназначения, повсюду валяется одежда, кровать не застелена, на стене висит ружье.

— Для начала мне не мешало бы принять ванну, — нахально сообщал Джерри.

— Я не собираюсь готовить для вас ванну! — возмутилась Хани и покраснела, увидев ухмылку на его лице.

Он рассмеялся и подмигнул.

— Да ладно тебе, Медок. К чему такая чопорность? Пора бы научиться вести себя посвободнее. Как же, интересно, ты развлекаешься? Идешь в лес и наблюдаешь за птичками?

— По-моему, это как раз вы слишком несерьезны, мистер Вест. Вам бы все острить да насмехаться, — холодно отозвалась Хани. — Если я сейчас уйду домой, вам придется ехать в больницу.

— Я-то не поеду, а ты можешь.

— Что могу?

— Идти домой.

— К сожалению, нет. Я обещала доктору Каллистену, что позабочусь о вас.

— Я не настаиваю, и ты мне ничего не обещала. Я и один прекрасно справлюсь.

— Ну уж нет! — воскликнула Хани и тут же спохватилась: возможно, хозяин и в самом деле хочет, чтобы она ушла. Может, именно этого он и добивается своими колкостями — чтобы непрошеная сиделка разозлилась и оставила его в покое?

— Нет, — повторила она, — я буду чувствовать себя виноватой, если с вами что-то случится. Вы не можете передвигаться без посторонней помощи среди этого хаоса. Так вот, я остаюсь до тех пор, пока не придет тот, кто там должен прийти в пять часов.

— Ты и ночь проведешь со мной, если потребуется, а, Медок?

Хани скрипнула зубами. Ну почему так случилось, что именно этот человек приобрел такую странную власть над ней, заставляя переживать целую бурю чувств. Этот чуть хрипловатый голос и проникающий прямо в душу взгляд обезоруживают ее. Хани поспешно отступила на шаг и с ужасом поняла, что краснеет. Как она ни пыталась притвориться строгой и неприступной, но знала, что яркий румянец выдает ее.

— Если в этом возникнет необходимость, то да, — как можно непринужденнее ответила она. — Но ведь вы говорили, что в пять кто-то появится.

— Угу, — буркнул Джерри, — непременно появится. — Похлопав рукой по постели, он произнес: — Иди сюда, Медок, и расскажи мне что-нибудь.

— Что?

— Посиди со мной. — Его голос творил с ней что-то невероятное.

— Нет, благодарю.

— Ты боишься?

Хани метнула в него гневный взгляд и сразу поняла, что попалась. А голос, зазвучавший по-новому, ставший мягким и бархатным, проникал прямо в душу.

— Значит, все-таки боишься. Трудно поверить, что тебе тридцать лет. Может, ты приврала для самозащиты?

— Нет, мне на самом деле тридцать лет, и я нисколько вас не боюсь, мистер Вест. — В доказательство своих слов Хани храбро присела на краешек кровати.

Джерри протянул руку и взял ее за запястье. Она попыталась вырвать руку, но он только еще крепче сжал пальцы.

— Ты останешься со мной на всю ночь, если я буду один? Если не придет Рей?

— Да, только, пожалуйста, не воображайте ничего лишнего!

— Ты прелесть, Медок. Но не бойся, я не затаскиваю женщин в свою постель силой. Только по взаимному согласию.

Он прикрыл глаза, и Хани воспользовалась возможностью повнимательнее рассмотреть мужчину, лежавшего перед ней, в который раз пытаясь определить, каков он на самом деле. Темно-каштановые непослушные пряди курчавятся вокруг ушей, твердые скулы резко очерчены, потемневший от отросшей щетины сильный подбородок говорит о властности.