— Надеюсь, тебе нравится то, что ты видишь, Медок?

Она испуганно вскинула глаза к его лицу и обнаружила, что он внимательно наблюдает за ней. Хани так смутилась, что даже не пыталась скрыть заливший ее румянец. На ее слабую попытку высвободить руку хозяин дома лишь сильнее сжал тонкое запястье. Хани вовсе не собиралась начинать борьбу, она затихла, вопросительно поглядев на него.

— Я…э-э… — промямлила она, но так и не придумала, что сказать.

Джерри усмехнулся.

— А может, ты не такая уж недотрога, как кажешься. Твое маленькое исследование показывает, что нет. Да и мысли твои сейчас были не из тех, в которых хотелось бы признаться. Я прав, а, Медок? А ты ужасно хорошенькая, когда вот так волнуешься.

Последние слова вывели Хани из себя, а дурацкое прозвище «Медок», которое он вставлял в каждую фразу, лишь усиливало ее раздражение. Хотелось бы заставить Джерри Веста относиться к ней хотя бы серьезно, если уж не удалось внушить ему ни капли уважения.

— Отпустите мою руку.

— Побудь со мной еще немного.

— Я думаю, мне лучше уйти, если вы так любите одиночество.

— Время от времени я не имею ничего против компании. Хочешь есть?

— Нет, но, если хотите, я могу поискать что-нибудь для вас.

— Не отказался бы. Я так голоден, что мог бы, наверное, слопать даже твоего сокола. — Он засмеялся.

— Это совсем не смешно, — возмутилась Хани.

— Ну почему же? Этот твой Сократ лакомый кусочек. Откуда, кстати, у него такое имя?

— Я же говорила, что он очень умный. Иногда мне кажется, что он понимает человеческую речь.

— Гм. Престранная птица, скажу я вам. А как ты с ним обращаешься? Берешь на руки и гладишь?

— Конечно же нет. Он прилетает и садится на подоконник на кухне, и я беседую с ним… — Увидев смеющееся лицо Джерри, Хани осеклась и замолчала. — Пойду посмотрю, чем можно вас покормить.

Она легко отыскала кухню. Застекленные шкафы и полки были сплошь заставлены тарелками, мисками, цветочными горшками, старыми вазами, повсюду валялись газеты и садовые инструменты, занавески на окнах выгорели от солнца. И только одна стена была увешана рядом блестящих кастрюль. Несмотря на беспорядок, грязной посуды и пыльных углов здесь не было.

Ветер на улице усилился. Хани подумала о Люке и забеспокоилась, не замерзнет ли он. Потом она вспомнила его худую фигурку, одетую в синюю куртку, джинсы, теплые ботинки и вязаную шапку, натянутую до самого лба, и улыбнулась. Нет, он не замерзнет.

Вдруг ее осенило, что если рассказать Джерри Весту о том, как сын привязан к Сократу, это, возможно, тронет его. Несомненно, он не лишен доброты.

Откуда-то из глубины дома раздался телефонный звонок, потом смолк — вероятно, Джерри ответил.

Открыв холодильник, Хани стала разглядывать его содержимое: нижняя полка была заставлена банками с пивом, на второй стояли баночки и бутылки с соусами и приправами, а также лежали упаковки с сыром. В морозилке была сырая говядина и несколько замороженных бифштексов. Принявшись всерьез исследовать съестные припасы, Хани обнаружила в хлебнице хлеб, в кладовой — кастрюлю с квашеной капустой, банки с кетчупом и острым мексиканским перцем, смесь из маринованных овощей. Закончив осмотр, она вернулась в спальню.

Джерри лежал, подложив под спину подушки, и читал какой-то журнал. Услышав ее шаги, он поднял глаза.

— Это звонил Рей, — объяснил он.