«Верно, - скользнула у Гунтера мысль, - во всех книжках было написано, будто в начале второго тысячелетия умирали молодыми по нашим меркам, но и взрослели тоже не как в двадцатом веке, а значительно раньше…»

    -  Я не о том, - помотал головой Гунтер, - Ты, по моим понятиям, на самом деле молодой. И уже рыцарь. Как успел?

    -  Посвятили, опоясали… - неожиданно смешавшись, буркнул сэр Мишель, - старая история, неинтересная вовсе…

    -  Расскажи, - пьяно потребовал германец, сгибая шею.

    -  Потом, - еще более хмуро отрезал рыцарь. - Слушай, у тебя деньги остались?

    Гунтер порылся в карманах, выгреб на стол все что было, включая ордена Курта Мюллера. Сэр Мишель нагнулся, почти лег на стол животом, и принялся выбирать пальцем из кучи немногие серебряные монеты. Набралось десять марок. Пять монеток по две.

    Пару штук рыцарь вернул Гунтеру, остальные же сгреб в ладонь и кликнул трактирщика.

    -  Эй, Уилли! Еще монета за эль прямо сейчас, а две за ночлег и выпивку с едой завтра утром!

    Рыжий англосакс подозрительно принял деньги, едва слышно рыкнул себе под нос неразборчивое, но явно крепкое словечко, и забрав пустой кувшин вскоре вернул его полным.

    -  Вы, ваша милость, с… другом своим, на сеновале устраивайтесь, ночевать-то, - нахмурившись сказал Уилл Боул, отирая залитые элем руки о рубаху. - Ночи нынче теплые, да и на сене спать куда приятнее, чем на лавке, в духоте…

    -  Пойдет, - рыгнул сэр Мишель, - прости Уилл, нечаянно вышло.

    Англичанин, скрывая в усах улыбку, отошел. Наплевав на удивленно-непонимающие взгляды хозяина и гостей «Серебряного щита», рыцарь подхватил задремавшего прямо на столе Гунтера, перебросил его руку себе на плечо и, не слушая протестующих стонов, потащил германца к сараю, в котором Уилли хранил сено для своих коров. Автомат, свалившийся с плеча повелителя дракона, рыцарь надел себе на шею, догадываясь, что вещь это нужная, раз драконий повелитель взял ее с собой.

    После душного, пропитанного пивным духом, гарью и потом воздуха трактира, сэр Мишель с наслаждением, полной грудью вдохнул свежей вечерней прохлады. Из-под двери мелькнула маленькая серая тень, и узкое кошачье тельце, стремительно метнувшись вдоль стены, юркнуло под бревна.

    -  Тьфу, нечистая, - прошептал сэр Мишель и, устроив тяжелую непослушную голову германца у себя на плече, чтобы не падала и не болталась, пошел через притихший двор к сараю, стараясь не сбиться с пути, не запнуться и не уронить Гунтера, так как был и сам навеселе, с нетвердыми ногами и блуждающим взглядом.

    Даже по меркам сэра Мишеля Гунтер выпил слишком много…

    «Господь и все святые, ну что ж он так убивается-то? - думал нормандец, втаскивая почти бесчувственное тело нового знакомого в низкую дверь сеновала. - Пускай дракон болен, или этого… во, бензьину нет, но коли хочется Джонни в Германию вернуться, так я помогу. Это недалеко вовсе, не в Святую Землю идти, рядом… Если папа денег даст, то и коня ему куплю. А вообще следует к отшельнику, отцу Колумбану, сходить. Вдруг присоветует, где можно у нас вина для дракона достать. Или сделать… Но как же в землях императора Фридриха Рыжебородого столько драконов развелось, а? Хорошо хоть прирученные, не дикие…»

    Сэр Мишель свалил Гунтера на сухую, душистую траву исключительно неаккуратно.