– Кэп, – смущенно сказал Питер. – Бермудские паруса появились только в середине девятнадцатого века. Врет Зародыш.

Фло махнул рукой: «Пусть!»

– Слэш! Поднимай вертолет!

Подстегнутый командой Капитана Бегемот метнулся на верхнюю палубу. Разошлись паучьи лапы автонайтовки, ожил двигатель, расплылся призрачным кругом винт… Узкая полупрозрачная стрекоза вспорола небо, взмыла над «Орхидеей» и волнами, горизонт разом отпрянул куда-то вдаль, а внизу раскинулась синяя водная гладь, бескрайняя, чистая и умопомрачительно свежая. У Бегемота захватило дух. Красиво, бизань пополам, якорь в глотку!

Прямо по курсу, сцепленные бортами, окутанные сизыми облаками порохового дыма, застыли два корабля: испанский сорокапушечный галеон и небольшой кеч под «Веселым Роджером». Грот-мачта испанца лежала на воде, кеч, судя по всему, взял его на абордаж.

Слэш переключил сигнал с внешних датчиков на трансляцию. Теперь и Фло в ходовой рубке, и боцман в боевой видели все происходящее на своих экранах.

Пираты на кече убрали оба кливера и фор-стаксель, бак выглядел странно пустым, ибо фок-мачту кеч не нес. Но команда «Орхидеи», натасканная Питером, уже знала, что вместо мачты на баке парусника притаились каронады – примитивные пушки, способные, впрочем, потопить даже «Орхидею» (но только если повезет). Судно даже называлось устрашающе: бомбардирским кечем. Последствия залпа пиратов налицо: вдвое больший испанец уже потерял грот-мачту, рули, изрядное количество парусов и рангоута; пробоины зияли в надстройке юта, в бортах…

Скоро галеон был захвачен. Пираты выбрасывали за борт убитых, добивали тяжелораненых, перетаскивали на свой корабль сундуки со скарбом, перегоняли пленников, словом – вели себя как любые корсары во все времена.

«Орхидею» они откровенно прозевали, опьяненные победой. Фло успел приблизиться на добрую милю, прежде чем на кече поднялась суматоха. Вертолет уже сел, Слэш присоединился к Арчи Элмеру. Пираты, пристально глядя на лже-баркентину с «Роджером» на брам-стеньге, застыли у бортов своего судна. Несомненно, что пушки левого борта и палубные каронады могли выстрелить в любую секунду.

Корабли сближались в полном молчании.

– Шлюпку на воду! – скомандовал Капитан Фло. – Элмер, Лу, на весла! Остальные – полная боевая готовность. Связь по служебке, общий канал!

Питер Зборовски проводил отвалившую шлюпку пристальным взглядом. Чмокнув, она проколола границу голо-поля и, покачиваясь на спокойной волне, устремилась к пиратскому кечу.

Храбрости и хладнокровию Капитана Фло оставалось только позавидовать.

3. Унесенные ветром

Шлюпка возвращалась. Арчи и Лу изображали греблю: на самом деле работали миниатюрные движители на корме. Однако Фло решил не настораживать пиратов.

Команда «Орхидеи» замерла в ожидании.

Пока шлюпку поднимали, Фло направился в рубку. Зборовски встретил его вопросительным взглядом.

– «Санта Розалина» в Маракайбо. Туда и направимся. Вот, союзников нашел…

На кече, который, кстати, звался «Колибри», ставили и поднимали паруса; сильно поврежденный испанец пошел ко дну, едва только пираты убрали абордажные крючья.

Фло договорился с капитаном «Колибри» о совместном походе на Маракайбо. В принципе пираты ему были без надобности: «Орхидея» в состоянии сломить любые заслоны испанской твердыни. Однако, надо же на кого-то списать нападение? Фло хотел опередить пиратов («Колибри» намеревался зайти на Тортугу за подмогой), сделать свое дело, а потом пусть себе потрошат Маракайбо и испанскую эскадру, а заодно и присвоят всю славу.

К вечеру ветер посвежел, кеч, зарифив паруса, шел галфвиндом, сильно накренившись.