– А настоящий отец? Где он был все это время?

– Он... Его тоже не было. Он уехал из Норфолка, и я... у меня не было возможности сообщить ему обо всем случившемся, пока он не прислал мне адрес. Но это заняло почти четыре месяца, и к тому времени...

– К тому времени ты уже была «замужем»?

– Это была идея твоего отца, – кивнула Дебора. – Он сказал, что так лучше для всех, что это единственный выход. Он сказал, что смог бы все устроить, смог бы купить юридические документы, подтверждающие мое заявление о совершении греха. Ребенок родился бы как Баллантайн, твое имя и богатство защищали бы его. И... и он сказал, что существует большая вероятность того, что тебя могут убить в Средиземном море. Ты такой горячий.

Адриан молча смотрел на нее.

– Я не могла согласиться с этим, – с негодованием прошептала она. – Я сказала им, что не сделаю этого – не могу сделать. Я сказала им, что солгала, что отец ребенка не ты, что ты сделал мне предложение, находясь под таким же давлением, как и я. Я сказала им, что ты меня не любишь и я не люблю тебя... в том смысле, в каком это подразумевается. Я хочу сказать... я люблю тебя... – Она сжала руки, в отчаянии подыскивая слова, способные рассеять угрюмость в серых глазах. – Я люблю тебя еще с тех пор, когда была маленькой девочкой, но любовью ребенка, а не женщины. Ты был моим прекрасным принцем, ты освобождал меня из заточения в ужасном замке... Ты понимаешь, что я пытаюсь объяснить?

Гнев Адриана смягчился, а потом и вообще пропал и он поднес к губам ее холодные как лед руки.

– Думаю, да. Если тебе будет легче, то я люблю тебя так же: достаточно, чтобы согласиться на женитьбу, но не настолько, чтобы это устроило нас обоих. Но все же это не объясняет, как мы оказались женаты.

– Они заставили меня.. – У Деборы задрожал подбородок и глаза снова наполнились слезами. – Они оба – твой отец и мой. Они сказали, что, если я не соглашусь, они заберут у меня ребенка. Они сказали, что я никогда не увижу дочь, никогда не узнаю, что с ней – больна она или здорова, хорошо о ней заботятся или морят голодом.

– Негодяи! – возмутился Рори.

– И ты, конечно, согласилась. – Адриан не отрывал взгляда от лица Деборы. – Какой еще оставался у тебя выбор?

– Никакого, – тихо всхлипнула она. – У меня были деньги, но мало. Я не знала, что делать. Ох, Адриан, я так виновата. Я разрушила жизнь всем: себе, тебе, Лори.

– Лори?

– Да, я... я назвала ее Лори. Полное имя – Флоренс. – Мимолетная грусть в ее голосе превратилась в горечь, когда она продолжила: – Твой отец хотел, чтобы я назвала ее Джессикой, в честь твоей матери, но я этого не сделала. Я должна была дать ей что-то от ее отца.

– Ты когда-нибудь писала ему? Он знает?

– Я не могла, – прошептала Дебора, покачав головой. – Не знаю, что с ним стало бы. Он долго тянул время, стараясь что-нибудь придумать, найти способ обойти препятствия – препятствия, существующие только в его воображении! Я сказала ему, что для меня не имеет значения, что у него нет денег, нет должности, что его нет в регистрационном списке. Я сказала ему, что готова ехать с ним куда угодно в любом качестве – жены, любовницы, служанки, – пока он любит меня так же сильно, как я его. А для него это было важно. Я знаю, что важно. Он невероятно гордый. Почему мужчины такие слепые? Такие тупоголовые? – Ее губы продолжали дрожать, но она больше ничего не сказала.

Обняв Дебору за плечи, Адриан привлек ее к себе и, поглаживая локон золотых волос, встретился взглядом с Рори.